ЭССЕ, ПУБЛИЦИСТИКА

ГОРАЗДО БОЛЬШЕ, ЧЕМ СОЛИДАРНОСТЬ

Замерли на земле истребители и бомбардировщики, вынырнули из пропастей океанов и морей подводные лодки, умолкли авианосцы и крейсеры, плавающие по волнам, как пластмассовые игрушечные лодочки. В шахты грозных ракет усмехающийся скользнул злой вирус, в космические корабли тоже просочился его вольный яд.

Да, где-то еще бряцают оружием, но Земля уже выглядит как планета-безделушка, похожая на пестрый шар, которую по своей воле катит корононосец № 19 (простите – влияние! Невольно стал подражать намекам Нострадамуса).

Солдаты великих и малых армий – в казармах, а их генералы в своих особняках заперлись и с удивлением слушают откуда-то разливающееся пение птиц… Оказывается, на планете не только люди живут.

На упрямых лицах президентов и лидеров великих стран порхает призрак птицы страха.

А он, незваный гость, корононосец цинично говорит нам:

— Неужели вы не устали, любимые мои, убиением друг друга? Теперь повремените, я вас заменю. Вы же на протяжении многих столетий без устали работаете на этом поприще. Мне жалко вас! В конце концов, вы же заслужили отпуск. Оставайтесь дома! Часто мойте руки! Сохраняйте социальную дистанцию!

Опустошались большие и маленькие, романтические, красивые и «так, ничего» города и деревни мира. На попрошаек стали похожи кассы исторических памятников, выцвели коммерческие пейзажи… И исчез человек!

Исчез человек у Эйфелевой башни, Сан-Франциско, Сеула, Австралии, Африки…

И все собрались в мобильном телефоне…

Оказывается, мы всего лишь это — все и всё загружены в крохотный телефон: пирамиды, трава, песни, семейные фотографии, алфавит, космическое оружие, вино, насекомые, собаки, океаны и лужи, история, сказки, слова, медикаменты, самолеты, цветы, космодромы и наркотики, музыка, вершины… Всех не перечислить.

Многоязычное молчание установилось на планете… На всех языках заглохла война и замолчал мир. И лишь слышен дальний скрип заржавевших петель. Медленно, медленно открываются неизвестные врата, и начинается нечто… Совершенно другое, странное, невообразимое. Не война, не мир, а абсолютно другое что-то… Хорошо прислушивайтесь.

Конечно, всё это кончится добром. Не переживайте, мы видели и худшее, но такое удивительное явление – никогда.

Не бойтесь… При чем тут страх? Бояться надо только небрежных и бездушных слов, которыми мы часто раним друг друга.

Сейчас главное думать о том, как мы продолжимся дальше.

Понятно, что Земля не останется такой, какой она была до 2020 года. Она начала резко меняться. Но мы, какими будем мы? Лучше или… На этой планете разорванных отношений, основанных на ненависти, дикой конкуренции и неопределенном будущем? Не поверю тому, кто скажет, что у нас всё было чин-чинарём, или есть сегодня…

Сижу у окна, брожу в пространстве мобильного телефона. Мерцает тбилисская ночь. Светит луна. На улице без людей, без машин, ковыляет одинокая, удивленная странной тишиной собака — комендантский час ее не касается… Она еще не знает, что некоторые чиновники угрожают уничтожением бродячих собак – мол, эти сволочи связаны с какими-то нашими врагами и распространяют вирус. Город не знает, каким будет завтрашнее утро. Луна не знает, когда ее сотрет облако. А я вообще ничего не знаю, но все-таки пытаюсь найти таинственную связь между пандемией и будущим… Короче, мы все сейчас представляем общий «кластер»: город, собака, луна и я (простите, опять влияние! На сей раз древнекитайской поэзии).

…Что будет потом, когда всё завершится, снова начнут угасать воды, освещенные в последние месяцы? Снова закроется лучезарное небо?

Снова угрожающе ринутся государства друг на друга? С идеями, заточенными, как кинжалы, надменными надеждами: «Мы праведны и сильны, а они — нет! Эти земли наши, а не их! Это мы победим, а они будут уничтожены!..»

И снова будут растрачены огромные ресурсы на военные учения и парады? На вооружение? На убийство людей, на совершенствование искусства уничтожения жизни в целом? И для этого всего снова продолжим опустошение сердцевины планеты от руды за счет умирающих от голода детей? И мы снова будем расширять озоновую дыру и зоны бедствия?..

И снова будем покупать те вещи и предметы, которые нам не нужны сегодня и никогда не понадобятся в будущем? И снова заточим себя в алчной крепости торговли, в его душеуничтожающей клаустрофобии? Какое государство мы будем считать развитым, прогрессивным – то, которое имеет аномально много денег и мощную армию, или другое – отличающееся образованностью и духовностью, живущее скромно, справедливо и счастливо?

Все конфессии опираются на общую духовность, в первую очередь – на любовь Бога и человека.

Будем ли мы снова размножать людей, убивающих словами, ненавистников, негодяев, лживых, вечных примитивных конформистов, внедренных во все сферы?..

Будем ли мы служить снова времени – смеси ненависти и зла за счет людей, без слов понимающих землю, верных спасателей планеты?

Можем ли вернуть те ценности, ради которых стоит отдавать жизнь? Сможем ли сделать так, чтобы земля и отношения людей на земле стали хотя бы приблизительно такими, о которых мы давным-давно мечтали? Из-за которых мы больше полюбили бы и рождение наше, и друг друга. Которые бы вернули нам светлые лица людей, вместе со святым воздухом и водами.

Сможем ли мы построить планетарное пространство для диалога – спокойное и созерцательное, где могут зазвучать и радикальные, почти неприемлемые идеи, но, несмотря на это, мы придем к совместным решениям, устраивающим любой народ – как малочисленный, так и многочисленный, где сможем объединить людей, их свободу, их неповторимые и почти эфемерные жизни? Сможем ли мы достичь таких перемен, такого преобразования?

Тот, кто не уважает, не защищает свободу других, не слышит, не понимает голоса других, не осознает их боль, их проблемы, сам никогда не будет свободным и счастливым. И пусть во время своих переживаний не ищет сострадания в глазах других.

Наша планета такая же, какими являемся сегодня мы все без исключения. Завтрашняя планета наших детей и внуков будет такой, какими будут они.

Верю, они станут поколением, способным на совершенно новое мышление и логику. В первую очередь, они будут дружить с совестью. И если в этом мы не сможем им помочь, то давайте хоть не будем мешать.

А какими будем мы, грузины? Каким буду я вместе со своей родиной? С какими ошибками или, может быть, преступлениями дошел я до сегодняшнего дня? Как мне исправить всё это? Что я смогу сделать для этого? Только покаяние и угрызения совести тут не помогут…

Снова измельчимся во внутренних противостояниях? Снова будем тратить национальную энергию на ненависть друг к другу? Будем ли снова побеждены в борьбе с самими собой? Снова ли продолжим быть только прокурорами друг друга и адвокатами только самих себя? Или как-то сможем шагать, сопровождаемые мудростью? Сможем ли обогатить мир нашей культурой и ценностями вместе с Кавказской цивилизацией?

Всем нужно только то, что у нас есть лучшего.

Любое общество в ответе перед Богом и перед другими народами за тот отрезок земли, который ему предначертан судьбой. Аналогична и обязанность любого человека перед другими людьми. И еще – перед любым человеком и народом должно быть в ответе само человечество. Но сможем ли мы этого добиться, удастся ли это нам, землянам?

Иногда мне кажется, что когда где-то идет война, остальная часть человечества на это смотрит спокойно, как зрители на не раз виденный никчемный спектакль, и иногда даже аплодисментами одаривают то одного, то другого бездарного актера.

Не существует любовь малая и любовь великая. И ненависть так же. Если вы любите одного человека, это значит, что вы любите человечество. А если вы ненавидите хотя бы одного человека, это значит, что вас победила ненависть и вы ненавидите всех.

Значимость народа не определяется его численностью. Главное, чтобы он обладал высокими ценностями и способностью уважать, защищать, покровительствовать им, и еще – способностью Всеобщей Любви.

Вскоре мы убедимся, что наши судьбы переплетены и мы все зависим друг от друга — мы, люди, с нашими государствами, животными, растениями, микробами, звездами… Но мы должны убедиться в этом как можно скорее, чтобы не стало слишком поздно. Мы все обязаны спасти друг друга до того, как возникнет острая необходимость в этом.

Ни стихийные бедствия, ни другие причины не уничтожали столько людей, сколько сами люди друг друга в войнах — сотни, тысячи, миллионы… В войнах, которые по сей день являются первейшими и главнейшими средствами в выяснении наших взаимоотношений.

Война простейшее явление, мир – дело сложное. Война за несколько часов, за несколько дней разрушает города и деревни, связи людей, которые десятилетиями, веками строит мир.

Лгут высокобюджетные фильмы о войне. Не войне, а миру нужно больше мужества и отваги.

Война и зло прыжками монстра передвигаются по планете, а мир и доброта ходят шажками ребенка. Вот почему человек сразу замечает войну и зло, а мир и доброту не видит и, соответственно, не ценит. Это же требует способности видеть сердцем, перед которым ослепительный страх ничто.

Как планета может спать спокойно, когда на наших войнах, на войнах взрослых и «умных» людей, пострадавшие дети от отчаяния рыдают перед телекамерами: «На всех вас пожалуюсь Богу, всё ему расскажу!»…

Настает время, чтобы мир начал шествие быстрыми шагами.

И пока на нашей планете не очеловечатся наши неписаные и писаные правила, законы, кодексы, пока не очеловечится сам человек, мы будем жить в вечных зонах несчастья. И будем пытаться без конца, всё время сочинять новые и новые правила и законы, которые так же никак не смогут защитить человека от человека, человечество от человечества.

Помимо этого ведь может случится так, что завтра-послезавтра появится гораздо более агрессивный и быстродействующий вирус-мутант, апокалиптический, крещеный учеными другим именем-числом, скажем, 366, который будет говорить нам с еще большим цинизмом:

— Не устали, любимые мои, уничтожать друг друга пулями и словами? Пора же отдохнуть, вы заслужили это. Я помогу, я заменю вас на этом поприще! Останьтесь дома! Часто мойте руки! Соблюдайте социальную дистанцию!

Или, быть может, злые инопланетяне нападут на нас?.. После того, что с нами произошло, этому никто не удивится (простите еще раз! Опять влияние! На сей раз фильмов о межгалактических войнах).

И пока это не произошло, сможем ли мы вновь найти и вновь открыть волшебные слова, затерянные нами когда-то во времени? Слова целительные, искренние, дарующие жизнь? Открыть формулу, мастерски воссозданную этими словами? Обагренные состраданием друг к другу, любовью? Формулу, которая устраивает всех? Формулу, которая существует где-то, во времени и пространстве, но мы еще никак не начнем ее искать… Сможем ли мы преобразиться, измениться, перемениться?..

Между государствами пролегли заминированные нескончаемыми войнами пространства.

На этих пространствах изначально хождение должны начать те новые люди, которые хорошо знают, как надо перемешаться по минному полю. Люди-надежды, люди-спасатели, планетарные люди, о которых вспоминаем поздно, очень поздно, лишь в адской ситуации. Эти люди умеют и говорить и знают мистические секреты нужных слов. Они этими словами умеют строить мосты между людьми и между народами! Строить мосты, а не разрушать их! И, как правило, их никогда не щадили другие люди – подчиняющиеся только массовой логике (ну… потом им воздвигали памятники, их именами называли проспекты и площади).

Большинство строителей таких мостов — среди представителей молодого поколения. У них совершенно новое видение и талант принимать невообразимые и новые решения. Такие видения и решения помогут человечеству открыть новые горизонты. Я верю, надеюсь на тех, которые будут жить не «завтра», а «послезавтра», и оттуда видят гораздо больше и лучше, чем видели мы вчера и позавчера.

На этой дороге, в этом шествии ни одна страна не победит отдельно. Это человечество должно победить себя! Человечество должно победить человечество! После стольких тяжелых и утомительных поражений, мы должны восстать из пепла с единой, обновленной духовностью.

Только так вернется к нам, затерянным в лабиринтах столетий, общее достоинство и главная наша задача – заботиться и защищать человека, и целиком планету, которая на самом деле не принадлежит одним только людям.

Но пока, какое-то время, нам придется жить так – сидеть дома, часто мыть руки и соблюдать социальную дистанцию. А как же иначе, сегодня так мы защищаем себя, защищаем и планету! Всех! И в этом нашем неожиданном отшельничестве будем думать о завтрашней Земле.

Наше спасение приблизительно в таком единстве, в котором живем сегодня. Но, на самом деле, наше единство должно быть гораздо больше, чем только единство. Наша солидарность должна быть гораздо больше, чем только солидарность. Наше спасение в том взаимоуважении, которое гораздо больше, чем взаимоуважение и сегодняшнее наше понимание взаимозащиты .

Разумеется, мы сегодня должны соблюдать физическую дистанцию, но ни в коем случае дистанцию между сердцами! Сегодня – особенно!

Потому что любовь, совесть, опыт ума и сокровенные слова являются исторически испытанными материалами для строительства планетарных мостов, для гармоничного строительства нового мира.

Если когда-нибудь что-нибудь хорошего было сделано на Земле, то это только благодаря им.

 12—17 апреля, 2020

НЕИЗВЕСТНЫЕ РЫЦАРИ  НАШИХ ВОЙН

 Когда в декабре 1991 года в Беловежской пуще был окончательно и документально оформлен распад гигантского государства — Советского Союза, для 250 миллионов его жителей кончина коммунистической родины оказалась такой же болезненной, как и когда-то рождение новой страны. Мир в считанные секунды подхватил, молниеносно распространил и миллион раз повторил информацию о ликвидации государства, владеющего одной шестой частью суши. Очень скоро весь мир почувствовал, как начал меняться и сам.

Сигнал из Беловежского леса страшным эхом отозвался в горах Кавказа, дав толчок беспорядкам и насилию. Из гор в горы, из лесов в леса — эстафетой передалось последнее «достижение» Великой Октябрьской революции. Творцы великой державы не смогли ни построить как следует государство-коллос, ни разрушить его.

Кавказ стал не «горячей», а «сверхгорячей» точкой на карте мира — начатые еще до Беловежского решения «юные» конфликты обострились. Из их искр возгорелись новые пожары. В бой втянулись и равнины Кавказа, и моря, и воздух. Вчерашние братья — «старшие», «младшие», «средние» стали убивать друг друга… Убивали родственники, друзья, соседи, знакомые, незнакомые, коллеги — партийные, беспартийные, «новопартийные» — даже ветераны Второй мировой войны, те, которые бок о бок воевали против фашизма. Больше всех, разумеется, погибали молодые, уничтожался генофонд, уничтожалась и природа Кавказа, но еще больше страдало мирное население, погибали ни в чем не повинные люди. Такова религия войны — она всегда требует души невиновных.

Несмотря на многие нюансы, кавказские войны очень похожи. Идентичны причины их возникновения — земля, свобода, независимость, территориальная целостность, требование защиты прав — страны, народа, человека. В кавказских конфликтах вырисовываются политические интересы многих стран. Многие политические группы единомышленников, различные структуры использовали эти конфликты для достижения своих целей. Они и завтра и послезавтра постараются использовать ситуацию, и в этом нет ничего удивительного. Кавказ доказал, что он не является единым, монолитным регионом, имевшим собственные, четко определенные цели. Кавказ разрознен и одна часть его народа противостоит друг другу, а другая не в состоянии помирить их. Создается впечатление, что включен какой-то механизм саморазрушения, что кавказские народы плохо знают свое прошлое, что они не до конца осознают общности своих культур и так и не определили общие интересы; для своего спасения и спасения других они почему-то пренебрегают уникальным кавказским менталитетом, уникальными традициями.

Мы все барахтаемся в океане губительных стереотипов. Только если в современном Вавилоне кавказцам удаcтся вместе проанализировать наше ближайшее прошлое, нынешнее состояние, тогда завтра, для того, чтобы сделать шаг вперед, у нас под ногами будет твердая почва. В противном случае регион обречен на многолетние, затянувшиеся, хронические войны. Когда у каждого народа растет число могил, погибших в конфликтах людей, сожженных домов, число замученных и несправедливо наказанных, тогда, конечно, уменьшается (если не исчезает совсем) взаимодоверие, уважение и вообще надежда на будущее. И тогда призывы «Давайте извинимся друг перед другом, забудем обиды и начнем новую жизнь» — становятся абсурдными. Ситуацию так просто уже не разрешить. В природе не должны были вообще существовать такие конфликты, но история не любит лирики — то, что случилось, случилось. Это факт и никуда от него не денешься. Тяжела пролитая кровь. На залечивание ран нужно время, время и усилия тех, кто рожден для примирения людей, обществ, Богом благословенного дела.

Наши конфликты постарели, вернее — растянулся процесс их урегулирования. Грузино-абхазскому конфликту вот уже десять лет, а карабахскому и югоосетинскому — больше десяти лет. Для истории это небольшой срок, но для человека — огромное время.

Кавказ стал тупиком старых конфликтов. К сожалению, несмотря на возраст наших конфликтов, мы еще недостаточно ясно видим их истоки, а еще хуже — не видим ни друг друга, ни себя. И причиной этого является отнюдь не только все еще чадящий дым войны. Мы — усталые, пережившие войну, обманутые общества. Виновные в разжигании конфликтов силы зря надеются на массовый склероз людей. Все, в том числе и их ампутированная ответственность, будет взвешено на аптечных весах. Жертвами войн являются народы, и именно волею жертв произойдет великое примирение. Это обязательно произойдет, так как нам некуда друг от друга деваться. Реалии жизни, грядущее поколение поставят точку на всех наших недоразумениях. Они реально наметят пути налаживания взаимопонимания друг с другом, с другими обществами, со всем миром. Мы станем опорой друг для друга. Это вне всяких сомнений.

Конфликты раскололи общество на части. Сложившаяся ситуация породила политических мутантов — «манияграндиозов», «масмедиазавров», «всегда правых», «жертвенных» и т.д. Стагнация конфликтов вызвана стагнацией мышления. Лидеры старого мышления и направления постепенно отходят от своих обществ. Время требует новых перемен, новых людей, неиспользованных ресурсов. Конфликты серьезно повредили, но не сумели уничтожить культуру взаимоотношения людей и обществ. Выдержала испытание величайшая из всех культур — культура мира, но ее место временно все же заняла конфронтационная антикультура. Постсоветские взаимоотношения были неспособны упорядочить хаос. Созданное годами одно общее понятие «мы» окончательно было разрушено и раздроблено на множество порой неопределенных «мы». Новые маленькие «мы» учатся и привыкают жить без старого и большого «мы». Гигантская взрывная волна войны разбросала нас в разные стороны. Мы, давно не видевшие друг друга, издалека машем рукой друг другу, разговариваем почти на языке жестов. Сложилось положение, когда не только с другими, но и с самими собой общего языка не находим. Это положение войны или же мира, который совсем не похож на мир. Мир тоже стал бесчеловечным. В такое время многие слова и понятия теряют свое значение. Фактор доверия стал падать внутри самого общества. Из ближайшего прошлого мы унаследовали и традиции массовых расстрелов, наказаний, переселения народов. Нас учили, что это нужно для достижения высшей цели, этим оправдывали всякого рода преступления. Свойство массовых идеологий — растоптать все человеческое, назвать массами объединение людей, создать иллюзию «бесконечных успехов».

Агрессивному массовому психозу не смогли противостоять люди — жертвы политической беспощадности, политической спекуляции. Говорим о великих целях, о сверхполитике, о экополитике,  экокультуре, а людей забываем. Говорим о справедливости, о несправедливости, о нескончаемых обвинениях, об устройстве государств, а людей не помним. Может, поэтому и протекали так жестоко, так несправедливо, так не по-мужски наши конфликты. Может, поэтому стало так легко совершать тяжкие преступления. Сведение феномена человека к нулю исказило все. Вместо того, чтобы говорить не только о своей боли, но и вникнуть и углубиться в проблемы друг друга, мы питались иллюзиями и с психологией спринтера вздумали одолеть большие расстояния, расстояния, которые требовали усердия стайера.

Ни вековые традиции, ни родственные связи не смогли остановить наши народные конфликты. Например, в Тбилиси члены одной семьи, родные братья стреляли друг в друга из автоматов в центре города. Нам не хватило культуры, чтобы решать проблемы, а ведь у нас были великолепные институты упорядочения конфликтов. Куда делись эти институты? Мы сами должны уважать друг друга и самих себя, мы сами должны стать лучшей частью человечества — не путем принуждения другими, а сами должны прийти к этому.

Существует мнение, что на Кавказе легко начать и развернуть конфликт. Для подтверждения этого приводится много аргументов. Я думаю, что они и в самом деле имеют под собой реальную почву. Но как можно избавиться от начатого конфликта, как его остановить, этого, видимо, пока не знает никто. Порой мы становимся свидетелями даже «конфликта терминов». Я имею в виду ожесточенные споры в связи с тем, что люди по-разному применяют термины, обозначающие одни и те же явления. Например, грузино-абхазский конфликт часто трактуется как «грузино-абхазская война», «абхазо-грузинская война», «конфликт в Абхазии», «грузино-российская война», «российско-грузинская война»; зафиксированы и такие определения: «американо-русская война», «русско-американская война» и т.д. Почти такая же ситуация в отношении карабахского и южно-осетинского конфликтов. Добавлю, что, по-моему наблюдению, из вышеупомянутых конфликтов самый «сложный и тяжелый» — карабахский конфликт, «сравнительно легкий» — южно-осетинский; абхазский конфликт относится к конфликтам «средней тяжести». При подобном определении конфликтов я руководствуюсь характером взаимоотношений противостоящих обществ. Что же касается политического урегулирования конфликтов, то все они политически почти одинаково неурегулированы.

Для защиты человека от самого же человека создано множество правил и законов, но, несмотря на это, ультрасовременные войны все же имеют своих убийц, палачей и мародеров. На Кавказе почти каждый конфликт протекал с неописуемой жестокостью. Я думаю так — у палачей хромосомы устроены совершенно по-другому, поэтому бессмысленно судить их по нашим законам. Но, к счастью для всех нас, у каждого конфликта свои рыцари — то есть люди-спасатели. Я употребил слово «рыцарь» — слово, которое сегодня не употребляется в нашей лексике, в адрес тех людей, которые в самых экстремальных ситуациях не теряют высокий дух, мужество, любовь к Богу и делают все, ради спасения ближнего, ради торжества справедливости, ради сохранения лучших традиций.

Эти люди не влияют на текущую политику, но они меняют жестокий мир и сохраняют ему благородное лицо. К моему счастью, я лично знаком с такими людьми. Многие из них точно и не знают, что означает слово «толерантность». Они мало говорят о «делах добрых», но просто и без лишних слов совершают добрые поступки, в том числе в самых сложных ситуациях. Доброе дело важнее многих заседаний. Воистину, человек, спасающий человека от смерти, спасает мир.

Вот что рассказал беженец из Абхазии Л. Микава в 1996 году (Л. Микава скончался в Тбилиси в 2000 году): «В сентябре 1993 года абхазская сторона взяла село Ахалидаба Очамчирского района. Я находился дома, меня взяли в плен. Кто-то сказал обо мне: «Он учитель местной школы». Создалась угроза для моей жизни. Меня могли расстрелять. Опасность была большая. В это время к нам подбежал бородатый абхаз моего возраста. Он сказал: «Я с ним разберусь, взял меня за руку и повел к своей автомашине «Жигули». По дороге он спросил: «Ты меня не узнал?» Я не смог его вспомнить. Он назвал свое имя и фамилию. Несмотря на то, что я был напуган и ошеломлен, все-таки вспомнил. Во время войны я потерял корову. Ища ее, я очутился в соседней деревне. В этой деревне в основном жили абхазы. Во время войны большинство из них оставило свое село. Ворота их домов были распахнуты, а дома ограблены. Свою корову я искал по дворам, думал, может, забрела куда-нибудь и не может найти обратную дорогу. Так оказался я во дворе того бородатого абхаза. Но моей коровы там не было. Во дворе находилась могила 20-летнего сына того человека. 10 лет тому назад я побывал на похоронах этого парня. Около могилы стояло огромное грушевое дерево, а на могиле валялась сломанная большая ветка. Я перетащил ветку в сторону, очистил могилу от листьев и положил на могилу парня три груши. Потом закрыл двери и окна дома, ворота и ушел. Тот абхаз сказал мне: «Я тебя тогда видел, я прятался в орешнике, иногда тайком приходил к своему дому, навещал могилу мальчика, я видел, как ты ухаживал за могилой моего сына». Он отвез меня в дом своего родственника. Я провел там три дня. В доме прятались еще семеро грузин. С ними была и одна грузинка с грудным ребенком. Двенадцатилетний сын хозяина ежедневно приносил для младенца молоко. Он тайком доил коров, пасущихся в поле. На четвертый день нас переправили через Ингури».

Беженец из Абхазии (г. Тбилиси, 1996 г.): «Мое село Кочара было взято абхазами в ноябре 1992 года. Большинство односельчан оставили деревню. Я повредил себе ногу и отстал от беженцев. Абхазские воины взяли меня в лесу. Повели в другое село и оставили в доме одного старика. Мне сказали: «Не вздумай бежать, все равно отсюда никуда не убежишь». Иногда приходили незнакомые люди и избивали меня — мол, во время войны грузины завезли в твое село много оружия и ты, как один из руководителей села, наверняка знаешь, где находится склад. Я о складе ничего не знал. Они угрожали расстрелом. Ситуация осложнилась. Я исхудал, ослаб, не мог есть, ночами не спал. Однажды попросил старика, чтоб он сообщил моему абхазскому другу детства о моем местонахождении. Он исполнил мою просьбу. Скоро друг навестил меня. Мы обнялись, плакали. Я попросил друга помочь мне выбраться отсюда. «Ты знаешь, мы фактически находимся на осадном положении, но ничего, я что-нибудь придумаю» — успокоил он меня. На второй день он пришел вместе со своими товарищами и сказал: «Скоро должен прилететь вертолет, он завезет продукты и медикаменты, а обратно заберет тела убитых солдат, мы тебя завернем в брезент, как будто ты мертвец и таким образом отправим». Так и поступили. У вертолета толпился народ, все хотели уехать, но никого не пускали. Меня, завернутого в брезент, уложили на автоматы и понесли к вертолету. «Дайте дорогу, убитого боевика несем!» — кричал товарищ моего друга людям. В вертолете рядом, в трех гробах, покоились убитые ребята, а еще два покойника были завернуты в брезент, как я. Не помню, как долго летел вертолет. Приземлились где-то в снегу. Позже я узнал, что находился на Северном Кавказе. Спускаясь с вертолета, я столкнулся со знакомым абхазом. Он очень удивился: как, мол, ты сюда попал. Мы с ним в институтском ансамбле вместе танцевали. Он дал мне денег. На второй день я был уже в Минводах».

Конфликт, протекающий достойно с соблюдением гуманных правил, неписаных законов войны — гарант своего быстрого урегулирования, а конфликты, сопутствуемые убийствами, тяжелейшими преступлениями, как правило, долго не разрешаются. История помнит рыцарские войны, когда из уважения к побежденным победившая сторона давала пушечные залпы, отдавая дань их мужеству и отваге. В таких войнах трогать мирное население было просто немыслимо. Человеческие отношения выше любой политики, они вечны. Культура человеческих отношений — наивысшая категория. Даже во время одной из самых кровопролитных войн — Второй мировой войны радиостанции СССР передавали немецкую классическую музыку, издавались тома немецких классиков.

Человек-избавитель, человек-спасатель часто оказывается в тяжелом положении: с одной стороны, ему угрожает опасность, исходящая от противника, а с другой стороны, — от своих, не прощающих ему покрывательства врага. В омуте войны часть людей попадает под влияние обостренных стереотипов, а вторая часть становится психологически парализованной. В таких ситуациях лишь избранные способны действовать цивилизованно. Лишь им удается преодолеть эмоционально-психологический барьер. Во время войны испытываются традиции, историческое прошлое каждого народа. Любая красивая легенда прошлого в экстремальных ситуациях проходит испытание. Каждый из нас всегда стоит перед испытанием. Людям бывает трудно поверить, что их соотечественники совершили тяжелейшее преступление. Часто приходилось слышать: «Нет, грузин этого не совершил бы». Слышал и другое: «Этого абхаз не сделал бы». Такие факты говорят о многом — любой человек хочет, чтобы его общество было лучше. А общества становятся лучше благодаря тем, кто любит людей и готов подвергнуть себя ради них опасности. Почти каждая религия призывает к любви к ближнему. Спасение человека, сохранение его достоинства в сложнейшей ситуации неотделимо от высшей совести. Любовь принадлежит небу, а ненависть — преисподней. Человека убивает не только человек, но и ситуация. И эту ситуацию тоже создают люди. Война — это арена для злодеев. Зло порождает ответное зло. Во время грузино-абхазского конфликта были случаи, когда перед обменом одна из сторон расстреливала пленных. Узнав об этом, другая сторона совершала аналогичное преступление.

Люди-спасатели не становятся популярными ни во время конфликта, ни после его завершения. Как я уже отмечал, они стоят перед двойной опасностью. Никто не хочет признаваться в преступлениях войны, поэтому отделять людей-спасателей от других, обособлять их и разглашать их дела нежелательно для них самих. Писать о них, это как  ходить по минному полю. Малейшая ошибка может повлечь за собой очень скверный результат. Поэтому часто приходится скрывать их имена. Для их разглашения требуется время и истинный мир.

Создаются мифы как о преступлениях во время войн, так и о геройстве. И в первом случае, и во втором мифы питаются реальными историями, однако отличить правду от вымысла всегда легко, тем более спустя годы. Как говорится, «правду сердце чует». Особенно интересны фронтовые истории. Для чужестранцев некоторые из этих историй могут показаться странными и непонятными. Приведу примеры.

«В ноябре 1992 года две небольшие группы грузинских и абхазских бойцов столкнулись на высохшем кукурузном поле. Группы шли в один ряд. Первыми шли командиры. В пяти шагах они остановились и уставились друг на друга. Группы были готовы к бою. Напряженную тишину, которая длилась всего несколько минут, разрядил один из командиров: «Что-то очень холодно, может, выпьем водки». У второй группы нашлись хлеб и лук. Бойцы сели на землю, поговорили, выпили, пожелали друг другу скорого окончания войны и мирного возвращения в родные дома. А через полчаса разошлись по своим дорогам. Позже с помощью выпущенных в небо трассирующих пуль они дали знать друг другу, что все в порядке».

«Грузинский боец (из Кахетии) опьянел, поднял руки вверх и крикнул в сторону окопов абхазов: «Не стреляйте, я иду к вам». Передав свой автомат товарищу, боец взял десятилитровую бутыль с вином и направился к абхазам. Прошел час, два часа, думали, что убили его, но видим, идет и что-то несет — оказалось, абхазы дали ему черного вина, кастрюлю горячей мамалыги и сулугуни».

«Мой знакомый парень выпрыгнул из окопа и, ругаясь, кинулся в сторону абхазского окопа. Оттуда кто-то крикнул ему: «Грузин, ты пьян, вернись к своим!» Парень очнулся и побежал обратно. В него не стреляли».

«К находившемуся в засаде в лесу абхазу со спины подкрался грузин. Когда абхаз оглянулся, грузин уже целился в него из автомата. Грузин несколько минут смотрел на него, потом сказал: «Иди своей дорогой, ты мне ничего плохого не делал».

«Грузинские воины оказались в окружении. Находясь в подвале здания, они отстреливались, отбивались от абхазов. Троих убили, в живых остался только один. Абхазы думали, что он тоже убит. Один абхаз спустился в подвал. Грузин выстрелил в него, но рана оказалась несмертельной. Грузин разоружил абхаза и спустя некоторое время сказал ему: «Живым я не сдамся, если можешь ползти, иди». Абхаз с миром добрался до своих, грузин вскоре погиб. Мне сказали, что после войны тот абхаз старался установить имя и фамилию грузина».

В мире не существует «вечного врага», хотя, к сожалению, нет и «вечного друга», но есть возможность вообще никогда не становиться врагами. И эта возможность остается неиспользованной. Частично все мы знаем кавказские конфликты, но полностью в них разбираемся плохо или вовсе не разбираемся. Правая рука не ведает, что творит левая. Над нами витают отрицательные местные и международные стереотипы. Нет, мы не народ мандаринов, кинжала, кепки-аэродрома, мы носители больших культурных ресурсов. Если наши общества не поймут боли друг друга, сколько бы решений ни подыскивали политики, все равно ничего не получится. В этом мире никто другой перед нами не извинится, мы сами должны спасти друг друга. Для этого у нас есть прекрасная возможность — народная дипломатия. Она поистине богатство благородного и мудрого народа. Но неофициальная дипломатия не должна стать замаскированным продолжением официальной дипломатии и политики. Если она изменит свое лицо, то утратит и свое значение. Она должна постоянно искать новые эффективные пути, не быть убежищем для конформистов и лжеэрудитов-нигилистов, не стать истоком падких на гранты лжемирных, беспочвенных, пустых инициатив. Ее дорогой должны идти светлые люди, те, кто даже в самые сложные минуты сохраняют человечность, продолжают наилучшие традиции и своим существованием служат обществу.

«Абхазы контролировали высоту Ануаа-рхуы, внизу на трассе ими был взорван мост. Беженцы-грузины доезжали на автобусе из Сухуми до взорванного моста, переходили речку вброд, а затем садились в автобус, который в это время прибывал из Очамчири. Беженцы знали, что высоту контролируют абхазы, и поэтому переход из одного автобуса в другой занимал считанные минуты. Правда, по мирным гражданам никто не стрелял, но на войне всякое бывает…

И вот в один из дней подошел автобус из Сухуми, переполненный стариками, женщинами, детьми. Среди беженцев был старик с тремя внучками. Взяв одну внучку и нехитрый скарб, он перенес их в автобус, быстро пошел за второй внучкой, перенес и ее в автобус. Третья внучка стояла на другом берегу речки, ожидая дедушку. Но в это время автобус с беженцами, где был дед с двумя внучками, рванул вперед. Видимо, водитель, забыв от страха о совести, бросил девочку на произвол судьбы. Все это наблюдали воины с абхазской и грузинской сторон. У абхазов был единственный гранатомет с тремя снарядами, его держали на крайний случай. И вдруг впереди уходящего автобуса, на безопасном расстоянии, разрывается снаряд гранатомета. Водителя предупредили: остановись, забери ребенка, но автобус продолжал мчаться. И вновь перед автобусом разорвался снаряд, и опять автобус продолжает движение. Раздался третий выстрел, и вновь взорвался перед автобусом — он остановился, из него вышел пожилой мужчина и медленно, неспешно пошел по дороге, перешел речку, взял внучку на руки и снова спокойно, медленным шагом направился к автобусу. Посадив девочку в автобус, он опять вышел из него, встал на колени лицом в сторону Ануаа-рхуы, искренне помолился и снова спокойно вошел в автобус, тот тронулся с места и скоро исчез из виду. И тут раздался салют — так грузины приветствовали человеколюбие абхазов».

«В одно абхазское село с боем вошли грузинские военные подразделения. Жители в спешке оставили село. Трое грузинских бойцов вошли в один заброшенный двухэтажный дом. В это время их окружили абхазы и открыли огонь. Двое из грузин погибли. Третий решил выпрыгнуть в окно. И только собрался выпрыгнуть, как в углу комнаты увидел маленького ребенка. Как потом выяснилось, члены семьи думали, что его забрали соседи, а ребенок, видимо, спрятался под кроватью. Грузин взял ребенка на руки, прижал к груди и выпрыгнул в окно. Добежал до леса и там спрятался в яме. Ждал, пока стемнеет, чтобы в темноте к своим перебраться, но к вечеру его нашли два абхаза и взяли в плен. Грузин сказал им: «Я боец, можете меня расстрелять, но здесь, в яме, ребенок». Один абхаз, заглянув в яму, узнал своего племянника. Он удивленно спросил: «Где ты взял моего племянника?» Грузин все объяснил. После этого абхазы взяли грузина в горное село, в дом дедушки ребенка. Когда во всем разобрались, дедушка ребенка сказал грузину: «Ты спас продолжение моего рода, ты настоящий воин». Потом в честь грузина абхазы закололи теленка, накрыли на стол и пили за его здравие. На утро дядя ребенка вывел грузина в безопасное место. Прощаясь, сначала вернул ему его автомат, а потом поменял на свой и сказал: «Несмотря на то, что мы воюем друг с другом, сегодня расстанемся, как друзья».

Война испытала каждого из нас. И мы, испытавшие на себе весь ужас войны, помним все. Помним и то, как люди из противостоящих сторон спасали друг друга от смерти, как в угнетающем ужасе войны сохранили высокий, рыцарский дух, любовь к Богу и к человеку. Будущее поколение должно знать все о тех светлых людях, перед благородством которых в Абхазии, как всегда и везде, война потерпела поражение.

 2001

ПРОСПЕКТ  РУСТАВЕЛИ

 Новая Грузия родилась 9 апреля 1989-го года – раньше, чем был вынесен приговор Советскому Союзу в Беловежской Пуще, в Белоруссии.

В тот день, 9-го апреля, в Тбилиси, на проспекте Руставели, войсками спецназа СССР была разогнана акция голодающих, которые мирно требовали независимости для своей страны.

При разгоне погибли 20 человек (большинство из них составляли молодые женщины), многие были ранены, отравлены нервнопаралитическими газами…

Это была одна из последних схваток Советской Армии с собственным народом.

И вскоре, в уже независимой Грузии, возрождающейся на развалинах коммунистической родины, новые национальные лидеры, готовые, засучив рукава, бодро приступить к ее строительству, заявили, что через короткое время “Грузия будет жить, как Швейцария! Мы будем продавать уникальнейшую в мире воду “Боржоми”, наше уникальное вино и, если этого окажется недостаточно и будет необходимо – станем продавать нашу родниковую воду!» И добавляли: «Где еще в мире есть такие родники, как у нас!”

Кстати, часть грузинских аналитиков не признает тогдашнего термина “национальное движение” и называет его просто “антикоммунистическим движением“. И на это у них есть свои аргументы.

Чиновники-коммунисты тихо удалились. Будет более справедливо сказать о них: конформисты брежневского периода… Пройдет совсем немного времени, и их можно будет увидеть в церкви – как они учатся зажигать свечки перед образами и неловко крестятся…

Население с новыми надеждами приступило к строительству новой Грузии, и в мае 1991 года избрало первого президента Грузии – Звиада Гамсахурдия. За него проголосовали 87 процентов (из 80 процентов населения, пришедшего на выборы).

Вместе с независимостью Грузия получила и много проблем. Острейшими из них были грузино-осетинский и грузино-абхазский конфликты. Это отдельная тема. Этих вопросов я неоднократно касался в своих статьях, но все-таки еще раз хочу отметить: с самого начала грузинские политики не сумели устранить причин этих войн, так как не очень-то и стремились к их разрешению. Как показало время, для этого у них не было ни знаний, ни опыта, ни способностей. Почему они и потерпели крах. Между прочим, эти конфликты упоминались и под разными названиями: российско-грузинская война, российско-американская война; иногда даже и грузино-грузинской называли…

Маленькое замечание: молодое независимое государство Грузия имело еще и острейшую проблему дефицита электроэнергии. Периодически устанавливались графики подачи электроэнергии, которые очень скоро нарушались. Портилось и горело старое электрооборудование… Разумеется, все-таки лучше всего снабжалась электроэнергией столица, Тбилиси, – но и здесь население время от времени перекрывало движение транспорта на улицах, — то на одной, то на другой, — так оно боролось за то, чтобы их район получил, наконец, желанное электричество (я надеюсь, что для будущих поколений будет совершенно непонятным это выражение: “перекрыть улицу с целью получения электричества…”).

Именно тогда стали очень популярными “люди электричества” – чиновники, распределяющие энергоресурсы, специалисты-электрики. Массмедиа невольно способствовала их популяризации; с ними часто встречались корреспонденты газет, теле- и радиожурналисты, задавая им множество вопросов. Главный из них: когда Грузия будет стабильно обеспечена электроэнергией?! “Людей Света (электрического)“ знала вся Грузия; их останавливали на улицах, чуть ли не автографов просили…

С 2004-го года электроэнергия в стране была уже в достаточном количестве, города были ярко освещены, “Люди Света” ушли в прошлое, их уже не знали ни в лицо, ни по имени…

Спустя несколько лет, в Тбилиси возникли проблемы с водой. Тут же на телеэкранах появились “Люди Воды”! Но их не успели популяризировать, так как, к счастью, эти проблемы были быстро урегулированы…

И что же выходит? Именно то становится популярным, дефицит чего существует, чего у нас нет!

Продолжим тему: на протяжении последних двадцати лет в Грузии стали особенно популярными, а точнее, сверхпопулярными, — политики! Большие политики, высокого и не очень высокого ранга… Средства массмедиа (в особенности – телевидение) превратились чуть ли не в членов семей каждого из них. Благодаря бесчисленным телепередачам, интервью, репортажам, населению стало хорошо известно даже то, в каком классе впервые влюбился каждый из них, какое блюдо он предпочитает всем остальным… Устраивались даже выставки их детских фотографий и т.д.

Мне кажется, вы догадываетесь, что хочу я сказать этим переходом: популярными становятся деятели той сферы, в которой у нас имеются серьезные проблемы.

Сегодня, как никогда, грузинская политика стала одновременно и культурой, и искусством, и экономикой… Она заполонила все пространство и единолично завладела надеждами людей на будущее.

 Политикой пропитана повседневность населения страны. Грузия, раскаленная сверхполитическими страстями, наверное, самое политизированное государство на всем постсоветском пространстве. Поэтому, если вы хотите поговорить о бытии народа в то время, то надо говорить именно о тех трех президентах и их ближайшем окружении, которые были у власти. А страна – страна жила жизнью тех трех личностей. Для подтверждения этого факта достаточно было бы одних только телепередач любой грузинской телекомпании… Из которых хорошо видно, как сначала народ крепко прижимает к сердцу “своего избранника” – президента, а позже, – грубо изгоняет его, уже не считая “своим”.

Всего полтора года прошло с момента избрания Звиада Гамсахурдия, когда в Тбилиси, на проспекте Руставели, именно там, где разогнали акцию 9-го апреля и где совсем недавно проводил митинги сам Президент со своими сторонниками, собрались уже более многочисленные его противники и потребовали его отставки. Число митингующих все возрастало. Население, в ожидании недобрых вестей, затаив дыхание, наблюдало за Главным проспектом страны.

Раздался первый выстрел, пролилась кровь. Страна разорвалась на две части…

Пожар, разожженный на проспекте Руставели, перекинулся на всю Грузию, в особенности на ее западную часть.

“А вы что думали, демократия – это вам не лобио кушать!” – так обратился тогда к народу Джаба Иоселиани, злейший враг Звиада Гамсахурдиа (посаженный им в тюрьму).

Покинув страну, Гамсахурдия оставил ей “в наследство от себя лично” первый вооруженный конфликт, — грузино-осетинский, в Южной Осетии, в результате которого Южная Осетия получила “миротворцев” из России, а Грузия уменьшилась – ровно на эту территорию. В Тбилиси появились первые “беженцы“ — в родной стране…

 Когда первого Президента выдворили из страны, Джаба Иоселиани стал одним из инициаторов вызова в Грузию Эдуарда Шеварднадзе.

Вернувшись на Родину в начале 1992 года, Шеварднадзе сразу был избран главой Правительства, – пост Президента в это время был отменен. Но уже в ноябре 1995 года, после принятия новой Конституции, Эдуард Шеварднадзе был избран Президентом Грузии, получив 74% голосов избирателей.

“Большой политик!” – с гордостью говорили о Шеварднадзе его сторонники, и обязательно добавляли при этом: ”Он – друг Буша, Бейкера, Геншера!”

“Большой политик!” – с горькой иронией и ненавистью говорили о нем его противники, скандируя на своих митингах: ”Шеварднадзе – сатана!”

Всего через несколько месяцев после возвращения Шеварднадзе в Грузию, ее избрали членом ООН. Сторонники Шеварднадзе заявляли: это не Грузию, — это Шеварднадзе приняли в ООН!

Несколько дней спустя после принятия Грузии в ООН (14 августа 1992 года), танки Грузинской Национальной Гвардии вошли в Абхазию. И начался грузино-абхазский вооруженный конфликт.

В конце сентября 1993 года вооруженный конфликт в Абхазии завершился и к беженцам из Южной Осетии добавились новые – из Абхазии. В результате конфликта погибли тысячи грузин, абхазов, и представители многих других национальностей (по разным данным, в абхазском конфликте погибло свыше 15 тысяч человек). Общее число беженцев превысило 300 тысяч человек.

 В результате распада Советского Союза и последовавших затем вооруженных конфликтов экономически разоренное население оказалось в тяжелейшем положении. В стране не было ни хлеба, ни электроэнергии, оставалось надеяться только на гуманитарную помощь из других стран.

Со свержением эфемерной власти Звиада Гамсахурдиа надежды на светлое будущее у многих рухнули, но вскоре перед народом засиял новый ориентир чудесного будущего – Шеварднадзе!

Но Эдуард Шеварднадзе все-таки продолжал управлять независимой Грузией так, как привык в те годы, когда он был Первым Секретарем ЦК КПСС Грузии, и в конце своей карьеры искал в Америке свою “Москву”. Несмотря на то, что ему удалось справиться с некоторыми проблемами, в стране оставались неурегулированные взрывоопасные конфликты, тяжелое экономическое положение, страшнейшая коррупция, социально незащищенное огромное большинство населения, бесстыдно ограбленного коррупционерами, несбывшиеся надежды и невыполнимые обещания.

И что же происходило в те годы на Проспекте №1 страны? Время от времени там собирались митинги, малые и средние, но никак не “митинги разрушительной силы волн цунами“, способные вмиг разрушить старое и дать начало новой жизни. (“Океанские митинги” — это 50, 150, 300 тысяч человек…)

Следующий такой “океанский” митинг закипел лишь в ноябре 2003 года, и 23-го ноября, в День Св. Георгия, завершился отставкой Шеварднадзе. Акцию окрестили “Революцией Роз”, и она завершилась приходом к власти ее главного лидера Михаила Саакашвили.

Лишь бы ушел Шеварднадзе! – и народ был готов дать carte blanche любому лидеру!

Следующим избранником грузинских граждан стал Михаил Саакашвили (по образованию юрист, в возрасте 37 лет). В тот день Св. Георгия, в пуленепробиваемом жилете под курткой и с розой в руке, Михаил Саакашвили со своими соратниками прямо с Проспекта ворвался в зал заседаний Парламента и выпил тепловатый чай из стакана на трибуне, только что оставленного Шеварднадзе (его охрана успела увести – от греха подальше!). Выпив этот чай, новый лидер как бы принял на себя от старого все проблемы Грузии и новые надежды народа.

И в очередной раз Роза стала политическим цветком…

Всего через полтора месяца Саакашвили стал третьим президентом независимой Грузии, избранный беспрецедентным в ее истории большинством – 97% избирателей!

И новые молодые политики, под руководством самого молодого Президента быстро начали действовать! После “периода застоя” Шеварднадзе страна пришла в движение, и, наконец-то, появились первые признаки истинной государственности.

После “Революции Роз” грузинское общество резко поделилось на “новых” и “старых”. Впрочем, позже выяснилось, что некоторые “новые” оказались почти забытыми “старыми”, а некоторые “старые” – “новыми”.

Уже давно не существует коммунистической Родины, но временами “люди из прошлого” и “люди из будущего” собираются вместе в нашем настоящем и становятся похожими друг на друга. Так что многое – условно.

“Новые” политики увлеклись зрелищами – фейерверками и фонтанами, занялись строительством новых дорог и грандиозных построек. Они быстро решили проблему снабжения страны электроэнергией. (Это отдельная тема, но похоже было, что “Революция Роз” больше напоминала борьбу внуков и дедов, чем отцов и детей).

Очень многие совершенно не поняли важной особенности нового времени – в ледяных водах океана коммерциализации тонул “Титаник” старого грузинского мира.

В конечном итоге оказалось, что Грузия относится к тем консервативно-традиционным странам, в которых все новое утверждается поздно и весьма своеобразно.

Смешивались друг с другом мирные и военные инициативы. Временами мир становился похожим на войну и был более жестоким, чем сама война. Страна жила и продолжает жить в конфликтную эпоху постконфликтных конфликтов…

Ни “новые”, ни “старые” не выполняли данных народу обещаний, предвыборных и данных в другие времена: “Мы урегулируем конфликты, возвратим домой беженцев!”, “Уничтожим безработицу!” А “новые” подкрепляли свои обещания еще и такими лозунгами: “Скоро мы вступим в НАТО!”, “Запад нам поможет!”, “Америка нам поможет!”

А какими были в те годы т.н. “обыкновенные люди”, те, которые, получив независимость и свободу, широко распахнули двери современному капитализму, демократии и чуждым, иноземным проблемам? Чего ожидали они от новых времен? Чего ждут? Что сбылось из их надежд и что они еще получат? Как они поживают?..

Неопределенность – одна из форм наказания, и именно реакция народа на свое неопределенное состояние время от времени выливалась в митинги протеста (того народа, который и является опорой любой власти).

Каждая власть строила свою государственную пирамиду. Например, Шеварднадзе со своим окружением построил многовершинную пирамиду (власть, коррумпированное окружение, кардиналы “теневой экономики” и политики, избранная интеллигенция), безмерно высокие вершины которой тяжким бременем давили на основание пирамиды. Сразу же по приходу к власти, “новые” вооружились ломами и попытались вернуть пирамиде ее классический вид, то есть сделать ее одновершинной: они обломали лишние вершины. Но энергичные руки новых хозяев старой земли, непредусмотрительно убирая лишние части пирамиды, расшатали ее опору, которой они чуть было не пожертвовали в пользу одной-единственной вершины. В результате поспешно принятых решений, людей, едва перешагнувших сорокалетний рубеж, объявили чуть ли не пенсионерами, начались массовые сокращения трудоспособных служащих, увеличилась безработица и, конечно же, число мигрантов из страны. Бюджетные средства тратились на усиление армии, на приведение в порядок дорог, зданий и сооружений, а о социальных реформах никто и не думал. Финансировалась верхушка пирамиды, и она все больше отдалялась от своей опоры.

Представителям общественных институтов – мыслящей интеллигенции – народ предъявлял претензии: почему же они все время молчали, почему они не помогали власти своим анализом, советами в поисках пути к спасению…

Но советы вышеупомянутой интеллигенции не нужны были ни “старым”, ни “новым”.

А общество, которое только рассуждает да осуждает, но не принимает никаких решений, – это общество-пенсионер.

Большие надежды народа и большое доверие к власти через какое-то время завершались большим разочарованием. Ведь истинная свобода стремится к созиданию культуры свободы, она не занимается политической косметикой, то есть, – бестолковым “ремонтом” той же политики.

В конечном итоге, причиной очередного разочарования общества стало то, что власть часто ставила себя выше закона и все глубже становилась пропасть между словами лидеров и их делами; все больше раздражал народ опасный популизм лидеров, их эгоцентризм, мессианство, вечная поза “правоты”, непризнание собственных ошибок, неприятие ничьих советов и т.д., и т.п.

Положение усугублял и радикализм еще несформировавшегося гражданского общества; народ по-прежнему жаждал иметь харизматичного лидера и ожидал быстрых успехов в условиях только-только нарождающейся демократии, не учитывая реалий современной политики… Короче, — все это наша Родина, она такова, как и мы сами… И Родина наших детей будет такою, какими станут они…

Начиная с 9 апреля 1989 года на авансцене грузинского политического театра Россия — монстр Проспекта Руставели, в вечной роли отрицательного героя. Америка – тоже одно из главных действующих лиц этого спектакля, но у нее совсем иная роль. Есть и другие страны, играющие средние и второстепенные роли…

В России же — среди “лиц кавказской национальности” свое особое лицо имеют лишь грузины. Грузия – единственная страна из бывших кавказских республик, для которой Россия ввела визовый режим. C Россией, бывшей одно время таким громадным рынком для Грузии, ни одному из ее правителей “новых времен” не удалось установить нормальных взаимоотношений, несмотря на то, что западные лидеры неоднократно советовали им: “Просим вас учитывать фактор России”. Отношения между этими двумя странами почти что по очереди обостряли то грузинские, то российские руководители. В 2006 году по национальному признаку произошла депортация грузинских граждан из разных регионов России. Такие “предпочтения” напрягают взаимоотношения между Россией и Грузией.

До распада Советского Союза в Грузии проживало больше пяти миллионов человек, сегодня – меньше четырех. Страну покинули больше миллиона человек, по некоторым другим данным — больше полутора миллионов. Большая часть эмигрантов уже получила гражданство других стран, остальные время от времени возвращаются назад, но нестабильная ситуация в Грузии не позволяет надеяться, что они окончательно вернутся на Родину. Эмигрировавшие из Грузии, в основном, все-таки живут в России (старые связи, знание русского языка), но представители новых поколений, которые владеют и другими иностранными языками (большей частью, английским), уже приживаются и в других странах.

Несмотря на то, что власти Грузии не раз приглашали их в Грузию, они все-таки пока от возвращения воздерживаются: сейчас это напоминает приглашение к пустому столу – отсутствуют рабочие места.

Несмотря на достижение некоторых ощутимых успехов, “новые” потеряли динамику развития, и ровно через четыре года после “Революции Роз” на Проспекте Руставели вновь “вздыбились океанские волны” митингов (по разным данным, от 100 до 150 тысяч митингующих). Только в этот раз дело не дошло до смены лидера. Не повторился happy end “Революции Роз”. Власть объявила: “Государство есть государство“, и 7 ноября, именно в тот день и на том самом месте, где власти Советской Грузии проводили военные парады и демонстрации трудящихся, провела демонстрацию своей силы. Она разогнала “океанский митинг” вместе с его “голодающими” — водометами, резиновыми дубинками, резиновыми, но все-таки пулями, а еще – шумовыми установками, душераздирающие звуки которых еще несколько недель спустя звучали в снах тех, кто бежал с того митинга… К счастью, никто не погиб, — спасибо “западным друзьям” за своевременный инструктаж! Хотя до 700 пострадавших обратились за медицинской помощью. Тогдашний премьер-министр, Зураб Ногаидели, в тот же вечер выступил по телевидению, чтобы успокоить население: ”Газ был не русского производства, не бойтесь, мы привезли его из других стран”, но его уже никто не слушал. Было объявлено чрезвычайное положение, закрыто несколько теле- и радиовещательных компаний. Позже одни политологи окрестили эти события “малым 37-м годом”, другие — “новым 9-ым апреля”… Третьи же, наоборот, утверждали: “Закон есть закон, не было иного выхода, чтобы спасти грузинскую государственность”.

И дальше все пошло в законном порядке: Президент подал в отставку, передав на время свои полномочия Председателю Парламента Нино Бурджанадзе и назначив внеочередные президентские выборы на 5 января 2008 года. На этот раз он получил всего 53% голосов избирателей: общество опять разделилось почти точно пополам…

В день инаугурации Президента, которая проводилась 20-го января 2008 года все на том же Проспекте Руставели, его многочисленные противники собрались на Тбилисском Ипподроме. На инаугурации Саакашвили снова повторил лозунг: ”Грузия – без бедности!”

А оппозиционеры на ипподроме скандировали: ”Выборы фальсифицированы!”, “Саакашвили как президента – не признаем!”

Президентские выборы не смогли объединить общество.

На Кавказе, да и, наверное, на всем постсоветском пространстве, Грузия так и остается рекордсменом по количеству острых проблем (неурегулированные конфликты, слабая экономика). Ни одна власть не смогла построить того открытого конструктивного пространства, которое необходимо для прогресса и стабилизации. А общество, в своем безграничном оптимизме, все никак не может научиться хоть немного приближать свои ничем не обоснованные надежды к существующей реальности. Во взаимном недоверии, в хронических противостояниях тратится впустую огромная энергия нации.

И если все будет продолжаться по-старому, до тех пор, пока не сформируется новая политическая культура, не состоится гармоничное развитие взаимоотношений власти и общества, не будут проделаны анализ и ревизия существующей политической системы и допущенных ею – и нами – ошибок, — так и будет длиться обман надежд населения…

И в грузинской политической истории по-прежнему главную роль будет играть Проспект, носящий имя гениального поэта нации – Шота Руставели.

2008

 БАДЖА

 В Сухуми я знал двух неразлучных друзей детства. Один из них был абхаз, а другой – грузин. Я часто видел их на набережной, в районе Турбазы или на Пляже. У грузина была кличка ”Баджа”. После войны он живет в Тбилиси. Мне рассказывали, что когда его сухумский друг напивается, то идет “к Бадже”, к дому, где тот жил когда-то, и громко зовет его: ”Баджа! Баджа!..” Новые жильцы квартиры протестуют: ”Не буди ты нас среди ночи! Нет здесь твоего Баджи, умер Баджа!” А друг Баджи отвечает им еще более эмоциональным протестом: ”Баджа жив! Баджа жил, Баджа будет жить вечно!” С трудом удается увести его оттуда, но через несколько дней ночной Сухуми снова будит громогласный призыв: ”Баджа! Баджа!”

2002

 ВОВА

 В Цхинвали мирный полдень. Мы сидим в ресторане “Эльдорадо”. (Почему-то мне вспоминается известный тбилисский ресторан “Потерянный рай”…). Мой старый осетинский знакомый рассказывает такую историю:

“В первый день вооруженного конфликта между грузинами и осетинами город Цхинвали проснулся от оглушительного треска автоматных очередей. Один веселый цхинвалец (не хочу сказать – “c приветом”), известный всему городу Вовочка, идет к осетинам и ругает их: “Что вы творите, почему стреляете? Почему разбудили весь город? Зачем перегородили улицу строительными блоками? Сейчас же разберите все это! По улице должны ходить машины и люди!..”

Вове полчаса пытались объяснить, что это грузины пришли воевать с нами, они первые построили баррикады, первыми начали стрелять, что осетины только защищаются, и т.д.

И через полчаса Вова решает поучить грузин уму-разуму, выбирается из-за осетинской баррикады и направляется к грузинской.

– Ребята, не стреляйте, он ненормальный! – кричат осетины грузинам.

– Сами вы ненормальные, раз с нами воюете! – отвечают грузины осетинам. Однако стрельбу прекращают.

Вова перебирается через грузинскую баррикаду, и в течение двух с половиной часов его не видно.

– Убили его, что ли? – спрашивают друг друга осетины.

Через два с половиной часа Вова оставляет грузинскую баррикаду и возвращается к осетинам. Ноги его заплетаются, он пьян, – грузины его напоили вином…

Вова перебирается через осетинскую баррикаду и говорит своим согражданам, что он договорился с грузинами и “они больше не будут стрелять, за это и выпили! И за мир пили тоже!”

Осетины смеются. Смеются и грузины. А Вова не смеется.

А главное, что пока Вова выполнял свою ”миротворческую миссию”, не было ни одного выстрела – ни с одной, ни с другой стороны. Вова почти на три часа остановил войну.

Никто не смог остановить войну. А Вова – смог. Почти на три часа.

Вовы нет сегодня в живых.

Прими, Господи его Светлую душу!

2003

ГОСТИНИЦА «ЖЕМЧУЖИНА»

  Апрель 1988 года. Сочи. Одна из первых грузино-абхазских встреч, проведенная под эгидой Народной Дипломатии.

И поскольку встреча – одна из первых, она, заряженная эмоциями обеих сторон, проходит тяжело и напряженно.

Ночью гуляю с новым знакомым из абхазской делегации по берегу моря, в парке гостиницы. Он из Сухуми. Во время войны он потерял сестру и трех племянников. Их, около семидесяти человек, – переправляли вертолетом из осажденного Ткварчели в Гудауту. Вертолет был сбит в горах ракетной установкой, близ села Лата, в так называемой “Абхазской Сванетии”. В вертолете, в основном, были женщины и дети. Погибли все. А его сестра ожидала четвертого через несколько месяцев…

Новый знакомый из Сухуми, абхаз, рассказывает:

– Большую часть нашего детства мы с сестрой провели в деревне близ Ткварчели. Когда мы приезжали из Сухуми в Ткварчели, то еще издали узнавали дедушкин дом по огромному липовому дереву, росшему в самой середине двора. Мы особенно радовались, увидев его. После войны только недавно довелось мне поехать в ту деревню. Когда из окна автобуса я увидел наше дерево, все вспомнилось, и такая тоска охватила душу, что мне стало плохо и я попросил остановить автобус. Я не смог превозмочь себя и продолжить путь, возвратился назад, в Сухуми… Я часто думаю, что мне делать с этим деревом, может, срубить его?! Срубить? Срубить то дерево?!

Слушаю его и чувствую, что уже и я сам вижу то дерево – его сердцем…

1998

ДАУР ЗАНТАРИЯ

 Мы были ровесниками – известный абхазский писатель Даур Зантария и я, но вот уже я стал старше него на 11 лет. Именно одиннадцать лет назад он скончался, не дожив до своего пятидесятилетия. Его супруга умерла еще раньше, остался единственный сын…

Мы одновременно учились в Сухумском Пединституте и вместе его закончили, он – абхазский сектор, я – грузинский. Почти одновременно начали печататься, и также одновременно вышли в свет наши книги в сухумском издательстве “Алашара”.

Море, наша и зарубежная литература, японская особенно, и Джойс, и Ницше… Кофе, “Амра”, ”Брехаловка”, нескончаемые разговоры о литературе и вообще – об искусстве. Нас с Дауром связывало очень многое. И общие друзья-товарищи: Алик Семенцов, Вова Зантария, Славик Лакоба, Валерий Аркания, Адгур Инал-Апа, Михаил Бгажба… И еще множество людей!

Даур напоминал мне Высоцкого: коренастый, грубоватый, прямолинейный… Сложный был человек – как и многие талантливые творцы. Не однажды он бывал у меня дома, да и я у него – частенько… И выпивали мы с ним иногда, бывало, перепирались, спорили, но никогда не обижались друг на друга – мы были настоящими друзьями.

Особенно часто мы встречались в студенческие годы. Помню, в кинозале “Дома учителя” по нескольку раз смотрели фильмы Феллини. Иногда вместе ездили в Гагры и в Пицунду…

Старались, чтобы в наших стихах было больше экзотики нашего мира: наше море, Сухуми, Гагры…

Направляясь в Сухуми, уже после войны в Абхазии, я проезжал его родное село Тамиш, опаленное пожаром войны… Сердце обожгло, я вспомнил Даура. Представил, как он умирал, один в квартире, вдали от Родины, очень далеко – в Москве… Вспомнились его стихи, рассказы… Его шедевр, написанный незадолго до смерти, – “Игольное ушко”… В этом рассказе он прощался со всеми, кого любил и помнил, и с незнакомыми – тоже… Я иногда перечитываю его (я даже перевел его на грузинский язык и напечатал). Он явно предчувствовал свою кончину…

Мне очень хочется написать что-нибудь такое, – как “Игольное ушко”, – да боюсь…

2009  

ДВА БОЙЦА

 Сначала карабахские азербайджанцы, а позже – карабахские армяне рассказывают мне о двух бойцах. Один из них был азербайджанцем, второй – армянином, но по характеру они были похожи, как близнецы: перед боем каждый из них просил Бога, чтобы вылетевшая из его оружия пуля не попала бы случайно ни в ребенка, ни в женщину; оба они запрещали глумиться над Богом противника, осквернять церковь или мечеть…

Оба они погибли в Карабахской войне. 

2003

ДИАЛОГ НА РЕКЕ ГУМИСТА

 Рассказывает воевавший в Абхазии грузин: берег реки Гумиста, бой ведем выше, в лесу. Случилось так, что я остался один на берегу. На другом берегу, как и я, в единственном числе, за большим камнем укрывается абхаз. Истратив все патроны, я бросил в его сторону камень, величиной с кулак.

– Что, грузин, “лимонки” кончились?! – крикнул он из своего укрытия.

Мне стало смешно: действительно, не было ни “лимонок”, ни пуль. Видно, и у него не было, но выйти из укрытия опасались оба. Кто его знает…

Стали переговариваться, даже поделились друг с другом “делами семейными”, оказалось, что были у нас и общие знакомые; даже анекдотами обменялись, посмеялись …

Когда совсем стемнело, он пошел к своим, а я – к своим.

1999

ДРУЖБА НАРОДОВ

 Мне рассказывает участник конфликта в Карабахе: “Во время одного боя мы укрепились в каком-то доме. Среди разбросанных на полу книг и тетрадей мое внимание привлекла какая-то школьная тетрадка. Я поднял ее и раскрыл: восьмиклассник написал сочинение “Дружба народов СССР”. Он получил пятерку за эту контрольную работу. А я читал ее и плакал…”

 2003

ЗДРАВИЦА

 В Баку мне рассказали: известный в Карабахе хирург-азербайджанец в Москве сделал одному армянину очень сложную операцию, бесплатно. Вернувшись на Родину, армянин со своими друзьями приехал в Карабах, нашел там дом хирурга, заснял видеокамерой это место, на поляне накрыл стол, и со стаканом доброй тутовой водки в руке благословил этого хирурга. Записали и тост в честь хирурга, и весь этот пир, — и отослали в Москву.

Мне сказали, что армянин произнес необыкновенно красивый тост. К сожалению, мне не довелось увидеть эти кадры, кто-то забрал, – здесь эта пленка переходит из рук в руки.

 2003

КАВКАЗ — ТУПИК ЗАСТАРЕЛЫХ КОНФЛИКТОВ

 Если кавказцы, все вместе, сегодня проанализируют нынешнее состояние и ближайшее прошлое Кавказа как современного Вавилона, поделятся друг с другом своими проблемами, попытаются понять боль друг друга, то завтра у них под ногами окажется твердая почва, – чтобы сделать по ней первые шаги к мирной и счастливой жизни без конфликтов. В противном случае Кавказ обречен на войны – затянувшиеся, многолетние, ставшие хроническими…

Когда неуклонно растет количество могил людей, погибших в конфликтах, сожженных домов, мучеников, несправедливо наказанных, количество беженцев, тогда, разумеется, уходит взаимопонимание, уважение друг к другу и, вообще, – надежда на будущее. И такие фразы, как, например, – “давайте попросим друг у друга прощения, забудем обиды и начнем новую жизнь”, – становятся абсурдными. Этой ситуации уже не разрешить так легко и просто.

Этих конфликтов не должно было бы существовать в природе, но, так сказать, история не любит лирики. Случилось то, что случилось, — это факт, от которого никуда не убежать. Тяжела пролитая кровь. Для заживления ран требуется время, и усилия тех людей, которые как бы рождены для дела примирения враждующих обществ.

Наши конфликты уже состарились, а точнее, — затянулся процесс их урегулирования. В этом году исполняется двадцать пять лет грузино-абхазскому конфликту, а конфликты в Карабахе и Южной Осетии уже перешагнули свою “серебряную планку”… И все они добавились к трагическому числу тех неурегулированных конфликтов на Земле, возраст которых еще больше. Для Истории ничего не представляют ни десять, ни двадцать, ни пятьдесят лет, – но для человека это значительные сроки.

Кавказ стал тупиком застарелых конфликтов.

Беда в том, что, несмотря на возраст наших конфликтов, мы все еще как следует не видим ни их истоков, ни друг друга, ни даже самих себя. И разве причиной этого является только дым войны, все еще затрудняющий наше дыхание?

Жертвами войны являются народы, и только по воле самих жертв может произойти великое примирение. Однажды это обязательно случится, нам никуда не деться друг от друга. Жизненные реалии, будущие поколения поставят точки во всех этих недоразумениях. Они определят пути восстановления взаимоотношений с другими сообществами, с целым миром, между людьми.

Конфликты делят общество на несколько частей, затем в этих разделенных частях продолжается дальнейшая внутренняя фрагментация. Создавшаяся ситуация в свою очередь порождает политических мутантов-личностей – “грандиозоманов”, “масс-медиазавров”, “вечно правых” и т.п. Стагнация конфликтов вызвала стагнацию мышления. Лидеры старого мышления и старых направлений постепенно отдаляются от своих обществ, время и обстановка требуют перестройки, новых людей, использования ранее неиспользуемых ресурсов.

Конфликты серьезно повредили, но еще не совсем разрушили культуру человеческих, общественных взаимоотношений. Высочайшей культурой является культура миролюбия, но в настоящий момент ее место неправомочно заняла конфронтационная антикультура. Постсоветские взаимоотношения оказались бессильными, чтобы урегулировать этот хаос.

Всеобщее “Мы” окончательно разрушилось на многие, подчас непонятные “мы”. Новые “мы”-общества без великого “Мы” начинают независимую жизнь и постепенно привыкают к ней.

Еще раз подтверждается тезис о том, что история человечества – это история войн и конфликтов. К сожалению, реальную политику создают все-таки активные личности, зачастую заряженные отрицательной энергией. Когда такие люди становятся более важными для стран, нежели носители высокой культуры, это плохо отражается на самих странах.

Создалось такое положение, когда не то что с другими, – с самими собой не находишь общего языка. Это – состояние войны, или состояние такого “мира”, который и на мир-то не похож. К несчастью, иногда наступает такое время, когда и мир становится бесчеловечным.

Многие слова потеряли свое значение, смысл. Началось падение фактора доверия внутри самих обществ.

Мы научились говорить о великих целях, о сверх-политике, геополитике, а о человеке забываем. Мы говорим о справедливости, несправедливости, о государственном устройстве, бесконечно обвиняем всех и вся, – а о людях забыли… И поэтому с такой жестокостью развиваются наши конфликты.

И поэтому стало намного легче совершать тягчайшие преступления. Игнорирование человеческого фактора все упростило и все свело к примитиву.

Ни вековые традиции, ни родственные связи не смогли остановить ни одного конфликта… В Грузии, во время гражданской войны в центре Тбилиси, братья, члены одной семьи, стреляли друг в друга. Нам не хватило культуры для того, чтобы цивилизованно решить свои проблемы, разрядить обстановку. А ведь раньше у нас существовали народные институты разрешения таких проблем. Куда пропали эти институты?

А ведь у Кавказа имеется соответствующий потенциал для того, чтобы мы сами стали лучшей частью человечества, не возлагая надежды на помощь извне. Только мы сами должны сделать это.

 2002

КНИГА ПЯТИ ЛИТЕРАТУР

 Девять лет назад в одной из независимых газет Абхазии была напечатана моя новелла. Если не ошибаюсь, после грузино-абхазского конфликта я был одним из первых грузинских писателей, чьи произведения читало абхазское общество. Для меня этот факт очень важен — я ведь сухумец.

На одной из встреч под эгидой народной дипломатии, одна из моих подруг студенческих времен сказала мне: « Не забывай, что ты и сухумский писатель». Я об этом  всегда помню и горжусь тем, что я тоже докер сухумской литературы, частица чудесного, дружелюбного, родного, любвеобильного и, к великому сожаленью, многострадального города. До напечатания моей новеллы я тоже переводил и печатал в грузинских журналах и газетах небольшие произведения абхазских писателей о войне и не только о войне. Мне очень хотелось, что бы грузины знали о  проблемах, боли и надежде абхазского общества. Правда, из-за отсутствия коммуникации, мне приходилось печатать эти произведении без ведома абхазских авторов, но я успокаивал себя тем, что и меня печатали без моего согласия. Думаю, это было одно из нормальных и поощрительных нарушении авторских прав.

 Я и хорошо известный в Абхазии человек, общественный деятель, публицист  Батал Кобахия долго беседовали о положительных и слабых, объективных и необъективных,  гуманных и агрессивных сторонах произведений о войне. В конце концов, появилась общая идея – издать книгу, в которой будут напечатаны произведения писателей о войне. Подключение к диалогу писателей через издание книги способствовало бы большему пониманию ситуации гражданами.

Южный Кавказ — родина пяти литератур: абхазской, осетинской, армянской, азербайджанской и грузинской. К великому сожалению, у нас в этом регионе три конфликта: грузино-абхазский, грузино-осетинский и армяно-азербайджанский. Общества Южного Кавказа живут как бы повернувшись друг к другу спиной. И это длится два десятилетия.

Мирный характер книги, участие в сборнике представителей разных регионов позволил бы читателю взглянуть на проблемы глазами народов, населяющих Южный Кавказ, в том числе и глазами противостоящих. Издание книги могло бы стать примером новых мирных гражданских инициатив, содействием общекавказскому диалогу, как альтернативе насилию. Для того, чтобы «раздобыть» нужные произведения для книги и познакомиться авторам проекта пришлось съездить в разные города Южного Кавказа. О нашей идее мы сообщали руководствам республик. Везде к нам относились с пониманием. Позже мы избрали редакторов в каждом регионе и вместе с ними начали работать.

Везде, где мы бывали, по возможности устраивались встречи с представителями общественности. Так мы познакомились с азербайджанским режиссером Явером Рзаевым.  Он нам показал свой художественный фильм «Невеста в желтом». Его фильм поразил нас. Фильм «Невеста в желтом» повествует об удивительной истории взаимоотношений армянского крестьянина и азербайджанского художника во время карабахского конфликта.

Фильм Явера мы показывали и армянским зрителям. Там  фильм вызвал большой интерес. Здесь же я хочу отметить, что наши встречи породили  новые инициативы, что является показателем динамики и эффекта проекта — в Тбилиси этот фильм был два раза показан в телепередачах «Психо» и «Красная зона».

Работая над поиском материалов, редактируя рассказы, издавая книги мы, фактически, перевели этот процесс в настоящий миротворческий.

Каждый шаг, каждое решение, можно сказать, каждый абзац мы – писатели согласовывали друг с другом, часто перезванивались, общались по интернету и непосредственно встречались.

На одну из встреч пригласили ныне покойного, великолепного абхазского художника Леварса Бутба и грузинского художника Ладо Почхуа, которые должны были вместе оформить книгу. Они консультировались в течение недели, потом, через некоторое время, прислали свои иллюстрации, которые вошли в книгу.

Таким образом, в отличие от других литературных книг, была издана книга новой концепции: мы, южно-кавказские писатели и художники, после совместной работы в течение года подготовили и издали книгу, в которую вложили действительно кропотливый, емкий, единый труд.

Прежде чем напечатать, мы – авторы проекта, составители, члены редсовета устроили еще одну большую встречу, где вновь, в течение трёх дней, обсудили все нюансы, все спорные вопросы, согласовали и другие тексты (биографии, замечания), максимально использовали т.н. язык конфликта. Окончательно договорились о конечном варианте книги.

В коротком  предисловии книги говорится:

«Перед Вами книга, в которой собраны небольшие художественные произведения – новеллы, рассказы 18-ти авторов Южного Кавказа – региона пяти литератур: абхазской, азербайджанской, армянской, грузинской, осетинской. В последнее десятилетие войн и конфликтов эти литературы фактически оторваны друг от друга, былые связи оборваны.

В книге дана попытка средствами художественного обобщения передать эмоциональное состояние людей, в котором бьется пульс настоящей жизни. В самом начале предполагалось охватить писателей со всего Кавказа, но на данном этапе мы решили ограничиться Южным. Целью проекта являлось представить под одной обложкой рассказы писателей из конфликтных регионов Южного Кавказа. В основном все рассказы, представленные здесь, были уже опубликованы на национальных языках. Здесь они впервые собраны в одной книге в переводе на русский язык. Книга станет своеобразным диалогом писателей. В ней они делятся своей болью, болью своего народа, пропагандируя мир без войн и насилия.

Мы верим, эта книга объединит читателей и поможет различным обществам Кавказа лучше понять проблемы друг друга».

В выборе названия книги — «Время жить» — принимали участие все координаторы проекта. Из многих вариантов голосованием решили оставить вариант Ельчина Гусейнбейли.

Наша трудовая деятельность (авторов идей издания книги, редакторов, редакционного совета, доноров)  более года была примером для других. У нас накопилось много примеров: общения, преодоления противостояния, согласования, решения сложных вопросов и т.д.

Успешно прошли бакинские, ереванские, сухумские, тбилисские презентации книги. Презентации эти широко были освещены прессой, о книге написано много писем и отзывов. На Южном Кавказе и по сей день, часто вспоминают эту книгу. Например, в июне 2008 года, на одной литературной телепередаче известные грузинские критики долго беседовали  о  книге «Время жить».

Благодаря этой книге, впервые за последние 20 лет азербайджанцы и армяне читали произведения друг друга, также как осетины, абхазы и грузины интересовались, что пишут «они» и что пишут «наши»?!

Издание этой книги показало, что роль литературы, искусства и культуры в урегулировании конфликта значительна. Главное, что книга «Время жить» не была очередным проектом,  о существовании которого знали лишь несколько десятков людей. «Время жить» — узнали многие читатели и, знакомятся по сей день.  Так, как книга вышла на русском языке, рассказы из “Время жить” переводились на другие кавказские  языки.

Вот что писал об этой книге  популярный журнал «Дружба Народов»: “Только все взаимосвязано: если сдают свои позиции наука или культура, то распоясывается толпа, и пробуждаются дремлющие в ней варварские инстинкты. Кто-то берет верх в пограничных, территориальных спорах, кто-то пакует чемоданы, становясь изгнанником, изгоем. Сегодня одолевают одни, завтра берут реванш другие. А в проигрыше и человечность, и человечество. “Время жить” — так озаглавлена книга, на страницах которой встретились писатели Абхазии, Грузии, Армении, Южной Осетии, Азербайджана. Озаглавлена программно, полемически, с вызовом. Жить, а не умирать, собирать, а не разбрасывать камни. Соединять, а не увязать в раздорах. Это попытка вновь услышать друг друга, восстановить, если не чувство общности, то чувство совместной ответственности за будущее. Книга, послужившая катализатором этих заметок, если честно признать, осталась вне критического резонанса. Ни статей, ни рецензий — полный штиль. Тоже симптоматично. Разразился бы скандал, запахло бы модной художественной провокацией, возможным Буккером, глядишь, и пошло-поехало бы обсуждение. К тому же сами тексты, собранные под общей обложкой, явно неравноценны. Кто во что гораздо. Психологические новеллы, отточенный гротеск, восходящая к библейским мотивам символика — и бок о бок почти репортажные зарисовки. А уж стилевых небрежностей, опечаток… Однако взятая в целом, эта книга не просто сборник, но поступок. Потребовавший от авторов, от составителей мужества, гражданственности, решимости не потакать той или иной стороне, а осмыслять происходящее с обществом, с народами, со всеми нами. Литература словно бы возвращается к своему исконному предназначению — постигать и защищать человека”.

Когда автор статьи в журнале «Дружба Народов» пишет, что книга «осталась вне критического резонанса. Ни статей, ни рецензий – полный штиль», он имеет виду отсутствие международного резонанса (хотя в этой статье два раза упоминается буккеровская премия связи этой книги, говорится и о переводе книги на европейские языки и т.д.). К сожалению, популяризация книги на международной арене была не в силах участников проекта. Что касается Южного Кавказа, об этой книге написаны десятки статьей на армянском, азербайджанском, абхазском и грузинском языках. Кроме этого, о «Время жить» подготовили, передавали сюжеты несколько южнокавказских телекомпаний.

По моему наблюдению, люди, с которым мы встречались и работали, устали от перенакаленной политической жизни, войн, недопонимания, изоляции и неопределенности. Они охотно шли на сотрудничество и хорошо понимали значение данного проекта. Мы все скучаем по истинному миру и гармонии истинных человеческих отношений.

Авторы проекта часто давали интервью СМИ Южного Кавказа во время работы над «Время жить». Благодаря прозрачности, правильному объяснению, и популяризации проекта на всех уровнях и опыту партнеров, фактически отсутствовали мешающие факторы, как на субъективном, так и на любом уровне.

В Грузии книга была обсуждена: в «Кавказском Доме», Тбилисском Государственном Университете, НПО «Новое видение» и т.д., о книге писали грузинские газеты: «24 саати», «Абхазский меридиан», «Резонанси», «Кавказский Акцент», «Шанси», «Дилис газети», «7 дге», «Литературули Сакартвело», «Алия» и др. Информацию о выходе книги распространяли все грузинские агентства.

В Азербайджане рецензии о «Время жить» были напечатаны: «Азадлыг», «Йени Мусават», «525-ф газета», «Вышка», «Айна», «Адалят», «Халг джебехси», «Бакы-хебер», «Олайлар», «Мулкийет» и др., информации о книге  были распространенны агентствами: Тураном, АПА.

В Армении о выходе книги информации распространяли: Арменпресс, Ноян  Тапан и Арменинфо. Рецензии о книге были напечатаны около десяти газет.

Многие телерадиокомпании ЮК-а на должном уровне освещали выход «Время жить». Выходу книги посвящали свои радиопередачи: «Би-би-си», «Голос Америки» и «Свобода».

 Можно сказать, что книга зажила своей жизнью. С произведениями напечатанными  в книге познакомились десятки  тысяч человек. Все это позволило пропагандировать идею мирного сосуществования народов Кавказа. Так же позволило пропагандировать культуру Мира и межнационального общения, активизацию мирного диалога средствами народной дипломатии и творческого потенциала Южного Кавказа. Издание книги стало примером новых мирных гражданских инициатив.

Лично для меня период работы над книгой незабываемый момент моей жизни.

2009

КЯМАНЧА

 Классик азербайджанской литературы Джалиль Мамед-Кули-Заде написал одну маленькую пьесу “Кяманча” (кяманча – струнный музыкальный инструмент). В пьесе описан протекающий в начале XX века азербайджано-армянский конфликт. Азербайджанский военный отряд (у каждого из членов отряда кто-то из близких уже погиб во время конфликта) в горах Карабаха взял в плен старого музыканта, армянина, замечательного мастера игры на кяманче. Старик идет со свадьбы, у него с собой кяманча. Члены отряда хотят расстрелять старика, но тут один из них скажет: успеем расстрелять, пусть пока сыграет на кяманче… И старик начинает играть. Печальные напевы кяманчи разливаются по лесу, человеческим голосом рыдает кяманча…

Командир отряда, суровый и бесстрашный мужик, слушает ее, а в глазах его – слезы; замерев, слушают и остальные бойцы. А потом командир говорит старику: “Кончай играть, дед, а то, когда ты играешь, я вспоминаю довоенную жизнь… Бери свою кяманчу и уходи… Ведь если я тебя убью, то мне и самому впору себя прикончить…“

Старик уходит.

У нас у всех, на всем Кавказе, огромное культурное наследие, но принадлежим ли сегодня мы сами этой культуре?

 2004

ПОДРУГА ИЗ ЦХИНВАЛИ

 Моя осетинская подруга рассказывает, как во время конфликта в Цхинвали снайпер прострелил ей в нескольких местах длинное пестрое платье.

– Не думаю, чтобы снайпер хотел убить меня, – говорит она. – Шутил, наверное… Видно, так он хотел пофлиртовать со мной.

Трудно представить себе такой ювелирный профессионализм. Но еще труднее представить себе степень невежества того, кто таким способом решил пофлиртовать с очаровательной женщиной…

 1999

ПОТЕРЯЛИ ОРИЕНТИРЫ

 В Баку азербайджанский кинорежиссер рассказывает мне и моему абхазскому приятелю:

“Когда началась война в Карабахе, в двух селах создалось особо опасное положение: в одном селе большинство населения составляли армяне, в соседнем – азербайджанцы. Опасаясь за свою жизнь и учитывая географическое расположение сел, азербайджанцы и армяне решили: поменяемся домами! Ни политикам, ни военным дела до них не было… Поэтому они все сами решили, заранее присмотрели дома для обмена, и в один прекрасный день, на легковых и грузовых автомобилях, тракторами, даже арбами и лошадьми, все средства передвижения загрузив своим скарбом, они, фактически, не домами, а селами поменялись.

 Однако произошло нечто непредвиденное: кошки и собаки потеряли ориентиры – их родные дома были в одной деревне, а хозяева оказались вдруг в другой. Почти полгода путешествовали они между селами. Собаки ночью сторожили свои старые дома, а днем были с хозяевами. Также поступали и кошки.

Я слушаю кинорежиссера и думаю: вот бы снял кто-нибудь фильм, или хотя бы видео о том, как ходили туда и обратно ночью или на рассвете через холмы и пригорки, через поля между этими селами собаки и кошки, как они встречались в пути, и расходились, не трогая друг друга, – в отличие от людей… Как они очеловечились…

Это был бы самый искренний и правдивый фильм о войне.

2003

ПРИГЛАШЕНИЕ В ОАЗИС

 “Межнациональное общение после войны должно начинаться с культуры. В противном случае средством межнационального общения опять явится война”.

Так писал незадолго до своей смерти мой друг, известный абхазский писатель Даур Зантария. Он умер в добровольном изгнании, в Москве… А похоронили его в родном селе Тамыш, – иначе и быть не могло…

Даура подвело сердце. Подвели земная жизнь и само время. Его самого, его родное село Тамыш, его Сухуми, его Абхазию не пощадила война. Война никого из нас не пощадила.

Я никогда не смог бы представить себе, что мне придется написать такую статью и предварить ее словами Даура, что между нами встанет война, что…

Война и культура вечно борются одна с другою. Когда побеждала война, она тут же заболачивала пространство мира, и создавалось впечатление, что она, наконец, загубила культуру. Помните, в одном из фильмов Феллини мальчуган спрашивает у взрослых: “Куда уходит музыка, когда музыканты перестают играть?”

И правда, куда уходит культура, когда приходит война?! Куда, куда уходит тогда ее спасительная мудрость?!

Война стала нашим роком, нашим ненавистным экзаменатором.

Война отбросила нас в прошедшие века, она заставила нас забыть электричество, искать керосин, керосиновую лампу, “керосинку”… Мы оказались вдруг в изоляции от остального – нормального – мира. Мы и наша культура.

Мы, в особенности, – кавказские сообщества, – превратились в создателей конфликтов, не умеющих с ними справляться.

Вообще-то, мы, люди, хоть и давно спустились с деревьев на землю, видимо, все-таки недалеко еще ушли от тех, кто прыгает по веткам…

Война переселила нас в новый Вавилон: казалось бы, мы беседуем, но как-то не слышим друг друга…

Волны взрывов далеко разметали нас, рассеяли, и теперь мы беседуем жестами, как бы находясь на большом расстоянии друг от друга, словно моряки прошлых столетий – сигнальными флажками…

А наши войны со временем становятся все бесчеловечнее, в них погибает все больше мирных жителей: жертв в вооруженных силах противников становится все меньше.

Тем временем человечество, не справляясь с избыточными потоками информации, не может упорядочить их, чтобы использовать во благо. Все это углубляет фрагментацию общества, лишает его устойчивости, опоры. А в такие времена культура становится бессильной все урегулировать, привести мир в порядок, восстановить человечность, сохранить гармонию в отношениях между народами. Культура, которая формировалась веками, во время войн парализована… А война старается даже зомбировать ее. Пытается отнять у нее способность возрождаться подобно сказочной птице Феникс…

Сегодня наши конфликты замораживаются прямо-таки в горящем состоянии… Они горящие, но в то же время замороженные. А такой “мир” – страшнее войны. Он утомителен, он заставляет терять ориентиры и надежду. Люди оказываются в настоящем, населенном ничего не понимающими народами. И часто в такое время создаются тихие, молчаливо ненавидящие друг друга сообщества.

В их духовном вырождении виноваты и те, кто молчал, кто ничего не предпринимал для того, чтобы нейтрализовать воздействие войны как явления.

Наша сегодняшняя действительность заряжена такими неожиданностями, каких мы и представить себе не можем.

Там, где кончается диалог, начинается война. Возникает огромное минное поле… Поле, по которому не прогуляешься, его не перебежать, не перейти.

Да, по минному полю не ходят – там само время каменеет.

Там существует только запретное время, там настоящее и будущее материализуются в прошлое…

Да, война отняла у нас мир, но она не сумела до конца победить, ­– отнять у нас культуру.

Война создала такую ситуацию, при которой, как под рентгеновским лучом, выявилась глубина нашего бескультурья и безнравственности, но, одновременно, – и высота нашей совести и культуры.

Да, разумеется, – мы имеем ту глубину, но, к счастью, и ту высоту тоже.

И с той высоты невозможно не уважать религии любого народа, не ценить его культуры.

Культура – это оазис в выжженной пустыне наших конфликтов, нашей отчужденности друг от друга.

Культура – это зона, где душа может отдохнуть, перевести дух…

Взаимодействие культур – это приглашение в оазис, это средство спасения друг друга.

Взаимодействие культур – это дорога, ведущая к человеческим сердцам. Это кратчайший путь от ксенофобии к толерантности.

Если мы хотим превратить наше завтра в большую радость, то сегодня наша большая боль должна объединить нас. Культура – первый переводчик в осознании боли друг друга, первая ласточка сочувствия.

Не существует вечной вражды.

Разумеется, враждующие стороны не должны начинать диалога как враги; они не смогут и беседовать между собой, как друзья (не нужно ложной патетики, не будем заниматься самообманом). Но обязательно они должны вести диалог как потенциальные друзья. И первым, что поможет им обеспечить успех в этом пространстве переговоров, ограниченном военными действиями, будет Культура. Правда, иногда это будет напоминать хождение по слабо натянутому канату, но все же это будет движение.

Истинная культура создает людям общую родину, для которой политические ценности вторичны.

В деле решения сложных проблем (таких, как урегулирование конфликта) один лишь холодный рассудок – плохой советчик. Одним из важнейших компонентов, который является решающим в этом деле, является диалог – поэзия человеческих взаимоотношений (и у народной дипломатии есть свои романтические периоды).

В наших обществах в изобилии имеются партийно-политические лидеры, но нам очень не хватает предводителей, которые были бы носителями высокой культуры и рыцарями совести, истинно любящими свой народ и с большим уважением относящимися к другим народам, любящими Бога и человека, вся жизнь которых была бы примером. Такие люди внушают доверие, дают надежду…

Ни Будда, ни Христос, ни Мухаммед – они не смогли изменить политическую жизнь в своих странах, но они изменили весь мир, сделали его более человечным.

Любой мусульманин мог стать христианином, буддистом… А также – и наоборот. Любой из нас мог родиться в любой стране. Мы – дети божественных возможностей, непостижимых для нашего разума. Мы также являемся детьми комбинаций непознанных нами законов природы. Мы – граждане Вселенной.

И в то же время, – представители наших обществ и носители наших культур.

Главное не то, где и как молишься, главное – как любишь.

Человечество станет лучше тогда, когда каждый из нас станет лучше, выше духом, станет последователем религии культуры.

Всем нам нужны компромиссы, приводящие к общей, совместной победе.

Эта совместная победа обязательно придет к нам – когда очистится душа.

Истинной является та развивающаяся ценность, которая становится ценностью не только для тебя и твоего общества, – но и для других.

Высокая нравственность и высокая культура – синонимы.

Культура является нашей хранительницей и нашей покровительницей в самые тяжелые времена. И поэтому в первую очередь мы должны сообщить друг другу, детьми какой культуры мы являемся, какой культуре принадлежим.

Наши культуры не созданы неземными силами, мы создали их, и поэтому именно нами должен быть восстановлен код взаимоотношений друг с другом, пришедший из далекого прошлого, и то пространство, которое является неотъемлемой частью мирового пространства культуры.

На сваях культур, отстоящих друг от друга, но взаимно обогащающих друг друга своей духовностью, мы должны возвести новое здание Света. Это будет величайшее в мире здание, общее для всех, в котором наши взаимоотношения будут развиваться только магией культуры.

На одной свае не построить здания – ни большого, ни светлого, ни мирного… Там не найти надежного приюта.

Наше спасение – друг в друге. Спасение любого общества, в то же время, – и в других обществах.

Мы все ищем формулу выхода из сегодняшней кризисной ситуации. Элементы этой формулы рассеяны по всем другим обществам, в каждом человеке – их зародыши…

Поэтому разыскать эти рассеянные по всему миру элементы, объединить их в одну формулу – это зависит от каждого из нас.

И поэтому нам никогда не стать счастливыми порознь. Мы должны суметь это только все вместе.

Мне вспоминается одна удивительная молитва хасидов: “Боже, помоги мне, моей семье, моей стране помоги, и если не сможешь помочь нам, то спаси хотя бы других, спаси их семьи и их страны.”

Эта молитва фактически является пригласительным билетом в Оазис.

Я начал эту статью словами моего ушедшего друга, абхаза Даура Зантария, и вместе с ним всех вас приглашаю в Оазис!

Добро пожаловать!

2002

 ПРОТИВ НЕНАВИСТИ

 В одной из своих статей Вацлав Гавел упоминает один индейский миф: жила когда-то двухголовая птица, головы которой возненавидели друг друга и стали назло друг другу глотать камни. Да, у птицы было две головы, но желудок и вся система пищеварения – одна, она не смогла переварить камни, проглоченные обеими головами… Птица погибла. Это было самоубийство, а вернее убийство, совершенное ненавистью.

Тот, кто систематически знакомится с новостями из наших массмедиа, наверное согласится со мной в том, что в Грузии не уменьшается количество статей, переполненных ненавистью, не меняется их тональность. Мы ничего не прощаем друг другу, обильно изливаем свой яд направо-налево, не чураемся ни сплетен, ни злобного шепота, ни клеветы, ни откровенного цинизма. И речь свою развили соответственно… А между тем, на нас смотрит вся страна, наши слова читают, слушают…

А ведь в Библии ненависть к ближнему приравнивается к убийству…

Злобное малодушие и вероломный эгоизм заполонили страну. После беглого просмотра некоторых статей создается впечатление, что авторы их, столкнувшись где-нибудь в безлюдном месте с адресатами их ненависти, с большим удовольствием лишили бы их и самой жизни…

Сочинение злобных пасквилей – один из видов убийства, только вот убийца в этом случае остается безнаказанным.

Многим сократил жизнь штурм злой энергии. Именно так мы позволили принести ей в жертву Мераба Мамардашвили.

Существует “злой глаз”, который наводит порчу на человека, – и злое слово, которое убивает. Это хорошо известно биоэнергетикам.

И с помощью средств массмедиа растекаются черные силы, распространяются среди нас подобно эпидемиям инфекционных заболеваний…

Мы даже торгуем ненавистью.

Почему должны страдать все вокруг, – когда враждуют друг с другом два человека, или две группы людей? Мы забываем, что существуют обычные человеческие средства общения, в кругу доброжелателей или противников, с соблюдением взаимоуважения – на пользу общего дела и истины.

Злословие продолжает духовное разрушение страны. Даже молясь и зажигая свечи в церквях, мы все равно отдаляемся от Бога. И мы сами себя приносим в жертву, не жалея себя. Сегодня страшнее кровопролития – истечение наших душ; а ведь мы созданы для того, чтобы быть духовными донорами друг для друга.

К несчастью, такие статьи имеют своих читателей, – иной раз эти статьи передаются из рук в руки, их читают с гораздо большим интересом. Это необъяснимо. “Чистая совесть” – это понятие стало каким-то туманным… Мы не поступаем с другими так, как нам хотелось бы, чтобы они обходились с нами…

“Кто говорит: «Я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец,” говорит Иоанн Богослов. Наша страна слишком мала для такого количества ненависти, жалко отдавать эту землю такой жестокости; общество уже устало до предела…

Ненависть у нас стала уже почти национальной традицией, а там, где царит ненависть, – это уже зона бедствия!

Ненавидящий человек уничтожает как другого, так и собственную личность, разрушает семью, разрушает страну…

Ненависть – это сила, нарушающая сбалансированность энергии мироздания, исток кровопролития.

Будущие поколения, познакомившись с нашей растиражированной ненавистью, не простят нам очень многого.

Уже создан детектор лжи, но никто еще не придумал детектора ненависти.

Создаются удивительные ситуации, – когда люди не прощают любви, но с легкостью воспринимают ненависть.

Поскольку ненависть – примитивна, язык ее прост и понятен всем. Общество, легко усвоившее этот язык, – проблемное общество.

И так как ненависть широко популяризируется, люди думают о злом куда больше, чем о добром. Когда ненавистник становится для общества более важным, чем человек добрый, то, повторяю: такое общество – больное.

Как известно из истории, в такое время народ иной раз губит своих спасителей и обожествляет своих губителей.

Жалок ненавидящий человек.

А самая страшная ненависть – это та, которая передается из поколения в поколение, которая пытается навсегда поселиться в генетической памяти.

Страшны необольшевизм и неофашизм под знаменем демократии, фальшь – под новою маской. (Впрочем, под любой маской, помогающей хозяину самоутверждаться, можно разглядеть истинное лицо ненавистника).

Ненавистью мы убиваем будущее друг друга, и особенно ясно это видно в зонах конфликтов.
 Ненависть начинает войны, и она становится промыслом многих. Закипая, ненависть уподобляется оружию массового истребления.

Человечество должно защищать себя от ненависти, как от СПИДа. Пропаганда злодейства должна быть запрещена, подобно рекламе сигарет. А между тем, оказывается, в США растут дети, мечтающие о Бен-Ладене, как о герое…

А мы, грузины, редко вспоминаем о Цотнэ Дадиани, который не оставил в беде своих соратников и предпочел мученическую смерть – но вместе с ними.

Мы никак не могли поверить – и не поверили – в духовный подвиг молодого врача Гии Абесадзе. Незадолго до начала гражданской войны в 90-х годах, в Тбилиси, он прилюдно сжег себя в знак протеста против закипающей, уже захлестывающей нас ненависти друг к другу. Он оставил нам письмо, в котором просил: прекратите ненавидеть друг друга, не жертвуйте друг другом во имя ненависти!

А мы начали искать другие причины его смерти, не приняв жертвы Гии, и именно поэтому мы несчастны сегодня, именно поэтому живем сейчас в эпохе ненависти. Мы несчастны потому, что стали неверующими; а неверующие мы оттого, что нехватает в нас любви и доверия друг к другу.

 Часто ли вспоминаем мы об Иосифе Жордания, о Михаиле Тамарашвили, о Саба Клдиашвили – о людях, жертвовавших собой ради спасения человека?

Почти ничего не знаем мы о Григоле Перадзе. А Григола Перадзе многие помнят. Имя его бережно хранят в Варшавском Университете, и на мраморных плитах на стене церкви имени Яна Клемакса есть его имя. Наш великий соотечественник, профессор Варшавского Университета, в годы Второй Мировой войны в концентрационном лагере вошел в газовую камеру вместо своего коллеги, еврея, отца пятерых детей, и так спас человека, то есть – спас человечество.

На примерах подобных подвигов мы должны воспитывать наших детей и внуков, а мы ничего не знаем о Григоле Перадзе; а надо бы вносить в календари даты жизни героев нашей совести, и вся страна должна отмечать дни их рождения; мы должны создавать Общества их имени. Газеты, книги, теле- и радиопередачи должны рассказывать об их жизни и подвигах, – чтобы они вечно были рядом с нами.

В Евангелии от Иоанна говорится о том, что когда в Гефсиманском саду приступили к Иисусу римские солдаты и хотели забрать вместе с ним и учеников его, Иисус обратился к ним и к слугам Главного священнослужителя: “Говорю вам, вот он — я. Если вы ищете меня, этих отпустите, пусть уходят”. Солдаты не тронули учеников. Так исполнились слова Иисуса, обращенные к Господу: “Кого ты дал мне, никого из них я не погубил”.

Так пострадал Христос, так и ушел в Царствие Отца своего Небесного, никем не пожертвовав, обо всех позаботившись и уберегши всех, кто встретился на его пути в земной жизни.

“Кого ты дал мне, никого из них я не погубил”…

А ведь нас всех Господь поручил друг другу.

2007

 ТЕТУШКА

 С моим другом, абхазом, мы привезли в Ереван и показали в одном из кинозалов фильм азербайджанского кинорежиссера Явера Рзаева “Желтая невеста”. Он – о войне в Карабахе. Фильм никого не оставляет равнодушным, многие даже прослезились… После просмотра ко мне подходит корреспондент Ереванского радио. Мы знакомимся, и он рассказывает мне такую историю:

“Моя тетушка по материнской линии жила в Азербайджане. После войны в Карабахе она стала беженкой, и теперь живет здесь, в Ереване. В Азербайджане, еще до войны, у нее умер сын, ему было тогда пятнадцать. Ну, конечно, мой двоюродный брат похоронен там.

Однажды тетушка, неожиданно для всех, отправилась в сторону азербайджанской границы: я должна навестить могилу сына. Сначала армянские пограничники не пропускали ее: тебе опасно там появляться! Потом азербайджанские задержали. Но тетушка сумела убедить обе стороны в том, что ей обязательно надо увидеть могилу сына, сын в ее снах просил об этом! Военные пропустили женщину в черном.

Прежде всего, она зашла в свой дом. В нем сейчас живет семья азербайджанских беженцев из Армении. Она сказала им, что она и не думает о своем доме, хочет только увидеть могилу сына.

Четыре дня провела моя Тетушка в своем доме, каждый день ходила на могилу сына. Азербайджанцы хорошо приняли ее, они поделились друг с другом своими горестями, и на пятый день проводили Тетушку до границы. Те азербайджанцы сейчас присматривают за могилой ее сына.”

2003

 ТРЕНИНГ — СЕМИНАР

 Тренинг-семинар. Пожилые беженки выучили новое слово “кофе-брейк”, и, когда кофе и печенье запаздывают, они строго спрашивают: “Что же это за тренинг? Почему кофе не несут?”

Одна из них спешит отнести свою порцию кофе и печенья больному внуку (тренинг проводят иностранцы в «компактном центре проживания беженцев»). Она спотыкается о порожек и падает, кофе проливается… Ее поднимают, утешают и дают другую чашку кофе, добавляют и печенья, и шоколад… И она семенит дальше, к внуку…

1996

 ТРОЕ СЛЕПЫХ

 Тбилиси, 2001 год. Международная конференция, посвященная грузино-абхазскому конфликту. Выступает с речью один знакомый мне эксперт. Очень “убедительно” говорит о принципах урегулирования конфликта. Из его выступления становится ясно, что он не знает и того, что давно не функционирует железная дорога, связывавшая Грузию с Абхазией, и дальше, – с Россией. Не знает и того, где находится Гудаутский район – близ Гали или на границе с Россией…

Мне вспоминается индусская басня о слоне и трех слепых.

Вспомнилась, и когда на конференции пришла моя очередь выступить, я ее рассказал:

Три человека, слепых от рождения, много слышали о слонах, но не знали, как они выглядят на самом деле. В один прекрасный день они потребовали, чтобы к ним привели слона, чтобы хотя бы пощупать его руками и получить о нем представление.

Их просьбу исполнили. Один из них схватился за его ногу, второй – за хобот, третий – за хвост.

Потом у них спросили, какое впечатление произвел на них слон. Первый, ощупавший ногу, сказал, что слон – это такой столб, второй, познакомившийся с хоботом, сказал, что это удав, третий, которому выпала честь схватить слона за хвост, объявил, что слон – это не столб и не удав, а просто такая веревка.

Рассказываю я эту басню и думаю: может, этот эксперт на меня не обидится…

2001

 «ФАГОТ»

  Неподалеку от Цхинвали, на пропускном посту миротворцев, задержали грузовую машину, загруженную оружием. Оказывается, ультрасовременная противотанковая установка называется “Фагот”

Задержание машин с оружием в зоне конфликта – дело обычное, но меня поражает название оружия. Ведь “Фагот” – прекрасный духовой инструмент (fagotto – по-итальянски означает узел). Инструмент был создан в средние века, и без него нельзя представить себе ни одного серьезного оркестра.

Какая тайная садистская страсть угнездилась в сознании создателей орудий смерти, давших такие поэтические имена своим творениям: автоматический гранатомет “Василек” – голубой цветок, так нежно расцвечивающий зеленые полянки; „Нонна“ – прекрасное женское имя, девятая ступень в музыке, девятистрочная строфа в поэзии… “Эдельвейс”, “Мимоза” – это минометы, подобные “Нонне”. Или хотя бы всем известная “лимонка”, – не лимон, а “лимонка”, почти что “лимоночка”…

Армии мира вооружены “Бананами”, “Апельсинами”, “Магнолиями”, “Ветерками”, “Дождями”…

Я видел людей, разорванных на части этими “Васильками”, “Акациями”, “Мимозами”, “Эдельвейсами”…

Именно поэтому во сто крат больше возненавидел я оружие. Оружие, которое сегодня так легко попадает в руки злобных человеконенавистников, тех, которые всеми своими действиями доказывают, как далеки мы от цивилизованного мира, в каком положении изгоев мы оказались.

 Несчастна та страна, в которой пуля ценится выше доброго слова, а ненависть – выше любви.

2007

ХАЧАПУРИ

На одной представительной конференции, с участием многих и разных экспертов и журналистов, один зарубежный эксперт по Кавказу говорит: я собрал достоверные сведения о хачапури. Хачапури объединяет народы Кавказа! Родиной хачапури является горная Грузия; оттуда хачапури распространяется по низменной Грузии, затем становится популярным и в Армении, от армян с ним знакомятся и азербайджанцы, и тут он тоже завоевывает всеобщее признание. Грузинский хачапури пекут абхазы и осетины. И на Северном Кавказе хачапури также очень популярен.

Тема хачапури вызвала шумные споры на конференции: азербайджанцы заявили, что хачапури к ним пришли не из Армении, а, напротив, – из Азербайджана попали в Армению. На реакцию азербайджанцев армяне отвечали с аналогичным настроем. Абхазы и осетины довольно единодушно объявили, что если грузинский хачапури нравится жителям и Абхазии, и Осетии, то это еще ни в коей мере и ни в какой политической форме не объединяет их с Грузией. И пора прекратить эти коварные инсинуации! Представители равнин Западной Грузии поправили докладчика: родиной хачапури никак не может быть горная Грузия, это равнинная Грузия! Представители Восточной Грузии стали доказывать, что хачапури – это их изобретение. На первенство в этой области претендовали и жители Западной Грузии (один пожилой эксперт в доказательство даже мамой поклялся!).

Затем выяснилось, что некоторые северокавказцы и понятия не имели о том, что же это такое – “хачапури”, а когда им объяснили, то дружно воскликнули: “Так это же пирог с сыром!”

В общем, утверждение о том, что хачапури объединяет Кавказ, потерпело полное фиаско. Теория хачапуризации Кавказа оказалась несостоятельной.

Дискуссия о миротворческой, объединяющей миссии хачапури продолжалась довольно долго, и как раз подошло время обеда.

А на обед хозяева как раз и подали гостям хачапури. Единственным человеком, который так и не прикоснулся к нему, оказался тот самый зарубежный эксперт.

Но хачапури, поданный на обед, и вправду был отменным, а вот тот, что был представлен на конференции – взрывоопасным…

Да, вот так: нам всем надо быть очень осторожными, всему Кавказу, ведь мы ходим как по захачапуренному… извините, как по минному полю – в результате наших конфликтов…

И, между прочим, то же самое касается и не-кавказцев.

2001

ЭПИЛОГ НА ФОНЕ ЛИВАНСКОЙ ВОЙНЫ

Мне вспоминается один из эпизодов войны: великолепный зимний день, солнечный, теплый. В тот день в Сухуми, в самом центре взрывается снаряд. Издали хорошо виден черный “гриб” взрыва. Все это сразу напоминает мне войну в Ливане, виденную по телевизору. До войны часто раздавались такие фразы – “может произойти ливанизация страны”, “ожидается ливанизация…” и т.п.

После войны эти фразы исчезли. Наверное, потому, что “ливанизация” осталась позади…

В Санкт-Петербурге я знакомлюсь с ливанским журналистом. Он говорит мне:

– В восьмидесятые годы, поле войны, в Ливане осталось множество сирот. Они теперь живут в детских домах. Сейчас многие молодожены, у кого есть такая возможность, накрывают свадебные столы в каком-нибудь из детских домов и фактически празднуют там первый день свадьбы. Только после этого отмечают событие в своем доме или в ресторане… А до этого, как я уже сказал, угощают детей сладостями и фруктовым соком, дарят им игрушки. А некоторые и дни рождения справляют в детских домах.

Так ливанцы просят прощения у детей за свою войну.

Я человек независтливый, но завидую ливанским детям. Здесь, в Грузии, никто, за исключением, может быть одного-двух человек, не просит прощения, которое мы все должны просить друг у друга. Я иногда думаю, что мы должны бы попросить прощения и у авторов этой войны – за то, что позволили им развязать ее.

Да, и у авторов этой войны!

Поверьте, есть в этом какая-то тайна…

Я же пользуюсь случаем, попросить Прощения за все – у всех: у тех, кто читает эти строки, кто прочтет их, и у тех, кто никогда не прочтет этих слов…

1999